— Слушай... Хару... А что вообще тут не так с людьми, а? Ко мне
уже третья парочка пристает, хер ли им надо? Я в какое-то "особое"
место по незнанке заглянул? — Обращаюсь с вопросом к барменше, чье
имя кое-как вспомнил.
— Ха-ха, ну а чего ты хотел, красавчик? — Девушка хлопнула
глазами и наполнила мой пустой стакан еще одной порцией виски с
колой. — Ты очень красивый, особенно глаза твои... Такие не
обычные. Ярко-ярко желтые. Я таких еще никогда не видела, вижу что
это не цветные линзы. Наш бар вообще-то для знакомств. У нас даже
караоке комнаты есть для парочек. А в двух домах по соседству
находятся довольно популярные Love-отели. Так что сам думай. —
Собеседница смущенно улыбнулась и развела руками. — Кстати, а как
тебя зовут то, м? Не обращаться же мне к тебе все время
"красавчик", хотя, я думаю, тебе это польстит.
— ... Сугуру... — После пары глотков не особо горячительного и
новой подкуренной дешманской сигареты называю уже "свое", новое,
имя. — Гето Сугуру.
Да, блять, тот самый "веселый говноед" из "Лоботомии Кайсен". До
сих пор не могу нормально об этом думать хоть и как-то, но принял
новую реальность. Как, зачем, почему я здесь — непонятно... Да и
как так вышло я путь и понимаю хоть как-то, но радости то от этого
никакой, зараза, нет...
*** 23мя часами ранее***
Токийский магический техникум. Комната Сугуру
Гето:
— Блять, блять, блять! — От раздражения бью кулаком несколько
раз несколько раз по тумбе от чего она ломается к херам.
Так, нужно успокоится и подумать. Проанализировать происходящее.
С чего начать? Хм... Я захватил тело Гето Сугуру, — персонажа из
дебильной манги одного азиата, которую я читал пару раз еще
давным-давно в прошлой жизни, до того как умер и попал в самое,
сука, страшное место во всем мире...
Как на самом деле называлось то место, — не знаю. Я всегда
называл его "пустотой". Все там состояло из тьмы. Холодной,
скользкой, непроглядной и давящей. Оно окутывала собой все, словно
пожирая и делаю частью себя, чтобы в конечном итоге сожрать еще
больше... И этому не было конца...
Но я не сдался. Я не дал тому месту себя сожрать. Я боролся.
Каждую, мать его, секунду. Каждое мгновенье в том ужасном месте я
прокручивал все свои воспоминания, чувства, эмоции в своем
сознании, чтобы ничего не забыть и не раствориться в бесконечном
мраке. Даже не смотря на то, что все то место было пропитано
отчаянием и безнадегой, а те редкие его обитатели, которых мне
"посчастливилось" увидеть, не внушали оптимизма от слова "нихера",
я никогда в жизни раньше так сильно не надеялся. Прямо как в той
старой песне, — надежда стала моим компасом, который вывел меня
оттуда.