Арихико искоса взглянула на меня, но ничего говорить не
стала.
— Как ты стала вампиром? — неожиданно спросил я. — Извини, если
не хочешь не отвечай.
— Игорь... Как думаешь, сколько мне лет?
Я пожал плечами и предположил навскидку:
— Пара веков? Нет? Тысяча лет?
— Я все никак не могла понять, кого ты мне напоминаешь, только
теперь вспомнила. Было у меня однажды место, которое я могла
назвать домом. После десятков веков бегства и отчаянной борьбы я
случайно встретила одного очень талантливого человека. Он увидел
меня в моем... другом облике и не испугался, а принял меня. А я,
пожалуй, я влюбилась в него, хотя уже и не помню...
— Каким он был?
— Интересным, — печально улыбнулась Арихико. — Неловким,
нерешительным и даже в чем-то робким, но очень талантливым и
одержимым своей работой и мечтой. Этим ты напоминаешь его, приняв
решение, он также не боялся никаких возникающих трудностей и
продолжал идти по задуманному плану.
— Это был известный человек?
— В свое время да, очень известный, а сейчас никто кроме меня не
знает, что он вообще существовал, — грустно констатировала девушка.
— А ведь он был первым архитектором столицы Атлантиды, а главным
его достижением был даже не храм в центре города, а система
каналов, шлюзов и мостов.
От её слов у меня прошел мороз по коже... Весной прошлого года я
дрался с вампиром, которому было всего немногим больше тысячи лет,
а сидящая под одним одеялом со мной девушка была древним вампиром в
те времена, когда легендарная и давно сгинувшая во тьме веков
Атлантида только зарождалась... Несколько минут я просто сидел и
переваривал новость. Легко было от всего отмахнуться, откинуть в
сторону её слова и подумать, что это просто выдумка, ведь проверить
все равно никак нельзя, но какой-то пугающей ясностью я понял, что
это правда.
— Как ты это выдержала? — тихо спросил я.
— Память у меня обычная... многое я просто забыла. И я иначе
воспринимаю ход времени. Один день для меня может тянуться долго, а
вот столетия проходят быстро. Тысячи лет... это просто тысячи лет.
Все сливается, как при быстрой езде на ваших поездах.
— Ты впадала в спячки?
— Да, конечно. На сотни лет. Это удобно — исчезнуть, чтобы не
видеть, как умирают правнуки друзей, как исчезают плоды их трудов.
И потом проснуться, выбраться из своей норы — а вокруг уже другая
страна. В последний раз я забралась в глухую местность на севере
Норвегии, там никто не жил и даже самые отчаянные охотники не
рисковали охотиться там, а проснулась посреди сонного европейского
города.