На этот раз посланник Света не пренебрег доспехами и оружием.
Его тело защищала начищенная до блеска кираса, а в правой руке он
держал пылающий светлым огнем меч. Величаво взмахнув сразу четырьмя
крыльями, архангел завис над землей в паре метров от нас. Ну да,
созданиям Света законы аэродинамики и гравитации не писаны...
— Так значит, не боишься бросать вызов Небесам? — насмешливо
спросил он.
— Не боюсь, — тихо прорычал я.
— Сколько злости... — архангел насмешливо прищурившись, смотрел
на меня сверху вниз. — В этом вся суть смертных. Вы злитесь на то,
что не в силах понять, приписываете высшим силам свои мелочные
чувства. Обманываете, предаете друг друга, подставляете в своих
мелочных интригах за власть над жалким клочком грязи.
— А вы, конечно же, лучше нас, — зло усмехнулся я. — Деретесь не
за клочок грязи, а за целый мир и ради этого обманываете, предаете
и убиваете?
— Смертный, ты не в силах понять нас или цель нашей Священной
войны. Мы боремся против зла.
Сзади меня раздался тихий смешок. Дед Федор с крыльца наблюдал
за нашим разговором.
— Что вы вообще можете понять, смертные? Вы же
бабочки-однодневки, проживаете мимолетные жизни в тщетных попытках
продлить их хоть на миг и, от осознания бессмысленности своего
существования, забываетесь в пороках и страстях, только бы хоть на
мгновение забыть о неизбежности смерти!
— Все так, — не стал я спорить. — Вот только у нас есть то, чего
нет у тебя — право выбора. Мы сами решаем, на чью сторону встать,
сами выбираем себе богов и демонов и сами решаем, кому служить! А
ты раб Света! Раб всемогущей силы. И проживи хоть сотни тысяч лет —
ничего изменить не сможешь.
Архангел не стал скрежетать зубами или издевательски смеяться,
он все-таки был выше подобных проявлений эмоций. Вместо этого он
надменно взирал на меня с высоты своего положения.
— Что вы способны выбирать, смертные? Вы живете во лжи, верите в
ложь и лжете сами! Право выбора?! И сколько же из вашего племени
пользуется этим правом? А сколько с радостью позволяют решать за
них?!
— Право не обязанность, вот и пользуются им не все, — пожал я
плечами. — Каждый выбирает по себе и для себя, и каждый сам
расплачивается за собственный выбор или отказ от него своей
мерой.
— Вот чего стоят прекрасные служители Света, — вкрадчивый шепот
казалось, шел со всех сторон. — Они говорят красивые и высокопарные
слова, а на деле лишают самого главного — свободы. Они говорят о
добре, но загоняют людей в рабство! Мы другие! Мы всегда даем
свободу, настоящую истинную свободу! Мы ценим то, за что всегда
сражались люди! Мы ничем не ограничиваем людей и всегда
предоставляем им выбор. Решайте, рабство или свобода?