Правда, надолго смирения мальчишке не хватило. Беспокойный нрав рвался наружу, и несколько пообвыкнув, сорванец чуть ли не каждый день придумывал себе новые развлечения. Выходки Алёшки частенько стоили ему потрёпанных ушей, а молодому дядьке, взявшему на себя ответственность за отчаянного племянника, добавляли головной боли и седых волос.
Несмотря на приставленного к отроку наставника, тот всё равно умудрялся набедокурить. То он затевал копать подземный ход, не заботясь угрозой оказаться заваленным, то умудрялся проскользнуть в оружейный подвал, надеясь отсыпать пороха, то пытался пальнуть из пушки, стоило пушкарям зазеваться. Ладно ещё опасные проказы вовремя пресекали, и особой беды натворить мальчишка не успевал.
Ради забавы Алёшка мог вскарабкаться по выступам брёвен на стены крепости и забраться в бойницу, или наоборот, закрепив крюком верёвку, спуститься по ней на землю. Когда, раскинув для равновесия руки, мальчишка ступал по коньку крепостного ограждения, перебираясь от одной сторожевой башни до другой, у наблюдавших за головокружительным трюком аж дух захватывало.
- Ты гляди, чего стервец вытворяет! - озабочено качая головами, говорили одни.
– Такого и на ярмарке не увидишь, - отмечали другие.
- Лишь бы не сорвался, окаянный, - переживали третьи.
- А хоть и шею сломает, не велика потеря, - кривился Ордынский.
- Да что ж ты такой бессердечный, Захар Акимович, - ворчал наставник, мысленно костеря себя, что опять не уследил за мальчишкой.
Каждый раз Хворостинин строго отчитывал племянника, тот горячо божился, что такого больше не повторится, и по большому счёту он не врал. Алёшка в своих безобразиях был весьма изобретательным и особо не повторялся. Угрозы выпороть не помогали, да, честно говоря, никто бы не решился поднять руку на сироту. Несмотря ни на что, ратники относились к шустрому парнишке душевно, по-отечески. Только Ордынский постоянно цеплялся к Алёшке, а при удобном случае давал подзатыльник.
Из последних сил мальчишка сдерживал желание ответить заносчивому боярину, пока, в конце концов, чаша его терпения не переполнилась.
Как-то Алёшка нёсся по узкой улочке и, свернув за угол, неожиданно столкнулся нос к носу с обозничим.
- Смотри, куда прёшь! – рявкнул Ордынский и, освобождая себе дорогу, толкнул отрока.