Марфа шумно засопела. Похоже, в её душе шла жестокая борьба между долгом и жалостью, но довесок в виде заветного перстенька перевесил чашу в сторону Аксиньи.
- Но ежели чего, я тут не причём, - предупредила деваха. – Ты сама всё устроила и сарафан мой без моего ведома прихватила. Тебе-то всё словно с гуся вода, а меня и розгами отходить могут.
- Спасибо! – Аксинья подскочила и, понимая, что она победила, обняла подругу. – Ты даже не думай! Не выдам!
Всё же сомневаясь, правильно ли она поступила, холопка продолжала хмуриться, но колечко с ярко синим камушком быстро подняло её настроение.
На следующий день, стоило горизонту зардеться рассветом, как Аксинья была уже на ногах. Взбив одеяло и уложив подушки так, чтобы создавалось впечатление будто она всё ещё нежится в постели, боярышня натянула сарафан прислуги и заглянула в спаленку Агафьи. Убедившись, что нянька крепко спит, девушка собралась было прикрыть дверь, как её взгляд привлёк шёлковый платок. «Если кто меня и заметит, то в сумерках примет за Агафью», - подумала она и, на цыпочках прошмыгнув в комнату, стянула платок. Тихо проскочив через сенцы, Аксинья вышла на задний двор и, прихватив заранее припрятанные снасти, огородами покинула город.