-А вы звали? - поинтересовался я, наливая кофе двум
девушкам.
-Ты че, глухой? Конечно, звали. Сделай нам пару коктейлей и
кофе.
Я кивнул и приступил к делу.
-Послушай паренек, ты,наверно, не в курсах, что к некоторым
людям надо проявлять особое уважение, продолжил он свое
нравоучение.
-Это к вам что ли? - спросил я.
-Не надо грубить, фраерок, мы только с кичи откинулись, не
нарывайся.
-Да мне по хрен откуда вы вылезли с кичи или не с кичи. Ведите
себя правильно, и не будет проблем. – сообщил я. – Вот ваши
коктейли с вас шесть тридцать.
Мужчина кинул настойку десятку.
-Сдачи не надо. А с тобой придется побеседовать, уму разуму
поучить, - сообщил он и, пошатываясь, понес коктейли к своему
столику.
-Ты зачем так с зэками разговаривал, - зашептала мне в ухо
взволнованная Ленка. – Их наверняка Тараканов сюда отправил. А я
только успокаиваться начала.
-Не бери в голову, - сказал я. – Они все на словах храбрые, на
понт берут, особенно друг перед другом. А как один на один, ссыкуны
еще те, действительно серьезные ребята, дешевыми понтами не
раскидываются, и перед нами пальцами не крутят. Не похоже, что они
от твоего ухажера, тот для них не авторитет. В тюрьме не сидел,
просто местный хулиган и все.
У бывших зэка денег было немного, выпив по коктейлю, они
засобирались на выход. Мне показалось, что они хотели еще что-то
мне сказать, но, оценив габариты Зиганшина, мирно распивающего чай
с гардеробщицей, предпочли уйти по тихому.
-Черт возьми! -подумал я - ведь хочешь, не хочешь, придется как
то строить отношения с криминалом Конечно до рэкета девяностых еще
далеко, но как то надо авторитет зарабатывать. Хорошо Виноградову,
он чемпион города по боксу в среднем весе, его каждая собака знает.
А про мои достижения только Зиганшин истории рассказывает. Кому
интересен пацан, занявший третье место в республике по вольной
борьбе среди юношей, только тренеру, да и то Лебедев уже в той
жизни честно признался, что не будет у меня будущего в борьбе,
конституция не та.
Сякин с Зиганшиным меня в баре, конечно, прикроют, но надо
сделать так, чтобы и в других местах до меня просто боялись
докапываться.
В пять часов Лена ушла домой, и я остался один на хозяйстве.
Менялись посетители, кто-то приставал с разговорами, кто-то
наоборот вел себя очень робко. Все стулья у стойки оккупировали
девушки и испытывали на мне свое красноречие. Вчера, кстати, такого
не наблюдалось. Что было вполне понятно. При взгляде на Сафонову
они испытывали чувство неполноценности, примерно, как в будущем
испытывали школьницы, разглядывая в журналах отфотошопленные
фотографии актрис и певичек.