—
Господа, считаю, что нам нет никакого резона задерживать и без того
неприятное событие. Время уже позднее, давайте сделаем все быстро.
— проговорил второй, чисто выбритый мускулистый мужчина в свитере с
воротом, чисто выбритый, лет тридцати пяти, кажется я его уже видел
– он гонял алфавитовцев по полигону. — А вот это знакомство,
перебранки, все это совершенно лишнее.
—
Согласен, незачем делать из мухи слона, и так развели непонятно
что. — неожиданно легко согласился первый. — Сегодня десятого
сентября двадцать четвертого года студент первого курса Иванов
Александр оскорбил и вызвал на дуэль…
—
Прошу прощение. — откашлявшись попытался возразить я, но судья не
обратил на меня никакого внимания.
—
…вызвал на дуэль кадета третьего курса Белякова Геннадия. —
прочитал по бумажке судья. — Дуэль до нокаута, проводится по
правилам рукопашного боя. Без защиты и применения даров резонанса.
Поединок состоится через пять минут на футбольной арене, судейство
осуществляют М.И. Гаубицев и Ф.Л. Ульянов. Есть ли замечания и
предложения у судей?
—
Прошу прощения, господа. Боюсь нам придется изменить порядок
проведения дуэли. — со вздохом произнес Ульянов.
—
Что, Иванов готов этот фарс закончить? — с облегчением спросил
усатый не представившийся судья.
—
Господа, если вы мне дадите сказать… — попробовал я воспользоваться
моментом. — Я никого на дуэль не вызывал, это меня…
—
Господа, чернь просто хочет отмазаться и переложить вину на других.
— тут же вмешался стоящий с противоположной стороны Недосуд. — Я
готов каждое слово подтвердить клятвой, но надеюсь мне, как
дворянину, поверят и без этой процедуры.
—
Безусловно. — кивнул усач в куртке. — Так что, там, господин
Ульянов?
—
Нам придется пересмотреть процедуру дуэли. Как выяснилось
подопечный господина Гаубицева вызвал на дуэль еще одного человека,
первокурсника Николая Лесничева, из группы 1А. — продолжил Ульянов.
— Учитывая, что после схватки с курсантом Беляковым у Иванова
шансов нет никаких, Геннадий благородно уступил право очереди
младшему товарищу. Мы считаем, что это будет хоть сколько-нибудь
честно по отношению к Иванову, хоть он никакого благородства и не
проявляет.
—
Нужно проголосовать за такое изменение. Кто за? — не слишком
довольно протянул усач, и сам же не поднял руку. В отличие
остальных, включая Гаубицева. — Жаль, четыре против одного. А я-то
надеялся покончить с этим фарсом пораньше.