—
Пока я ничего не могу сказать. Дело удается держать под контролем,
но следующий труп может стать той соломинкой, что переломит хребет
верблюду, — произнес Берегов, поднимаясь. — Честь имею, господа.
Мне еще рапорт о сегодняшнем происшествии составлять.
—
Когда это он начал заботиться о бумажках? — удивленно проговорил в
спину безопаснику Ульянов, и в кабинете надолго повисла
тишина.
—
Пошли прочь! — не сдержавшись, махнул рукой Меньшиков. — Мне еще с
вашими косяками разбираться. Выкручивайтесь сами! Придумайте, как
вернуть Гене потерянный престиж!
Подчиненные не посмели спорить и, низко
поклонившись, вышли из кабинета. Князь несколько секунд раздумывал,
что бы ему подняло настроение, а затем нажал кнопку на
селекторе.
—
Да, ваша светлость, — тут же донесся услужливый голос
секретарши.
—
Найди мне рыжую, с первого курса, — сказал он, собираясь
отключиться, но услышал непроизвольный вздох помощницы. — В чем
дело? Зайди.
—
Прошу прощения, ваша светлость, — не поднимая глаз, произнесла
секретарша и, шагнув к столу, положила хорошо знакомый Меньшикову
короткий цилиндр. — Эта дуреха зашла пару часов назад и вернула
коммуникатор. Старшие видели ее в компании того возмутителя
спокойствия, а среди студентов ходит упорный слух о том, что именно
он лишил ее девственности вчера ночью.
—
Что? Да как он?! — взбесился князь, понимая, что у него из-под носа
увели законную добычу. Теперь девчонка для него была совершенно
бесполезна, но ведь и убить ее нельзя. По крайней мере, если верить
словам Сергея. И все же возбуждение и раздражение князя требовало
немедленного выхода. — На колени!
Секретарша безропотно рухнула перед своим
господином, расстегнув блузку и широко открыв хорошенький
ротик.
—
Ты собираешься со мной вообще разговаривать или нет? — возмущенно
спросила Ангелина, через несколько минут. Все это время я просто
лежал на скамейке, глядя в хмурое осеннее небо с едва
проглядывающими через тучи звездами. Училище находилось загородом и
фонари не забивали пространство «белым шумом». Было чуть прохладно,
но все же куда комфортней чем в камере.
—
А зачем? — меланхолично спросил я, глядя за четырьмя яркими
точками, несущимися по горизонту – очередной воздушный корабль.
Удивительно, как из морского порта Санкт-Петербург превратился в
воздушный. Безусловно повлияла близость верфей и совершенное
отличие в этом мире второй мировой. Когда вражеские крейсера могут
оказаться на Урале всего через несколько часов после начала
конфликта вопросы стратегической безопасности несколько
меняются.