—
Мне что, ждать чтобы они, или кто-то другой, посмели на меня или
моих ближников руку поднять? — усмехнулся я, взглянув прямо в глаза
старшего. — Убьют, тогда жаловаться и приходите? Нет уж.
—
А ты борзый. — не тушуясь ответил собеседник. — Я Дикий, старшой
третьего барака. Если не хочешь проблем – советуйся в начале со
мной.
—
Вот как. — я чуть отодвинулся, прихлебывая чай. — И по какому же
поводу мне с тобой советоваться, Дикий?
—
Да хоть по твоим муткам. Еще раз без моего разрешения полезешь на
старших, огребешь от меня. — оскалился он, и я с удивлением увидел,
что двух зубов в его улыбке не хватает. Когда-то Дикий поймал не
хилый хук слева.
—
А что, если и тебе я окажусь не по зубам? Тоже попробуешь подножку
подставить, или драться полезешь? — усмехнулся я. И, хотя мне
совсем недавно хватило сил для того, чтобы раскидать четверых,
такая речь от тощего пятнадцатилетнего дрыща вызвала у окружающих
только поистине лошадиное ржание.
—
Не будешь слушаться, быстро поймешь, что твое место у параши. Усек,
деточка? — проговорил Дикий, оскалившись. Он упорно косил под
крутого, и, наверное, в их компании таковым был, но я успел увидеть
мелькнувший в глазах парня страх. Мы оба знали, что сильным он
может быть только по меркам таких слабаков как в группах
У.
—
Хочешь, чтобы с тобой советовались? — спросил я, перехватывая
инициативу. — Почему нет. Скажи, Дикий, как перевестись из класса У
в более сильные. Не в А, так хотя-бы в Б или Г.
—
Что, в герои захотелось? — удивленно переспросил Дикий. — Нет,
деточка. Вы все здесь – уроды, как и мы. Худшие из лучших, и вам
ничего не светит. Это только первая пятерка борется за место под
солнцем, с нашего конца до них даже не доплюнуть.
—
Еще раз назовешь меня деточкой, я тебе этот чай за шиворот вылью.
Хоть он и вкусный – но очень сладкий, отстирываться неделю будешь.
Даже если меня здесь положишь. И позора не оберешься. —
усмехнувшись сказал я, и когда старший подался вперед –
демонстративно поднял стакан.
—
А ты суров, де… парень. — хмыкнул Дикий, явно не сомневающийся в
моих силах исполнить угрозу. — Да только посмотрим сколько ты таким
грозным будешь ходить. Пока живи… до завтра.
Старшаки поднялись со своих мест, поглядывая
куда-то мне за спину, и когда отошли на десяток шагов я позволил
себе обернуться. Так и есть, возле раздачи стояло несколько
преподавателей, а за ними тянулась целая вереница из нерадивых
учащихся последних букв алфавита, не догадавшихся самостоятельно
выйти к ужину.