Сейчас мне нужно было решить для себя
несколько очень важных вопросов, которые иначе как глобальными не
назовешь. Во-первых – кто для меня эти люди? Все первокурсники
групп Т, У и Ф? Понятно, что товарищи по несчастью, но я за них не
в ответе, и то, что сейчас работаю на авторитет – скорее
бонус.
Благодаря полученному статусу я могу быть
спокоен за свою комнату и сон. Вряд ли кто-то сунется к нам ночью
после того, что я сделал с бандой Дикого, а затем и с его
прихлебателем Шнуром. С Тараном можно договорится, и Шебутнов мне в
этом поможет. Есть варианты, при которых мы даже отожмем себе
некоторые занятые старшаками и дедами занятия.
Не
то чтобы меня прельщала торговля запрещенкой на территории училища,
скорее она может стать необходимостью, для получения дополнительных
ресурсов. По крайней мере трав для медитаций и материалов для
укрепления тела. Это, уже не говоря о приличной еде и снаряжении. И
это второй большой вопрос.
Теоретически я могу получить все это через
Василия, но получать что-то сверх расписания это лишний повод
подставиться. Так же, как и занятия любой контрабандой или
крышеванием нелегальных видов деятельности, что мгновенно снимает
первый вопрос – одногруппники и однокурсники мне для того, чтобы не
попадаться.
Самый простой вариант – использовать Леху, он
парень продуманный, за меня держится скорее, как боевую силу, а не
как лидера. Не самый худший вариант, учитывая обстоятельства. Но в
то же время сделать его ответственным за все предприятия, которые
нужны для быстрого роста я тоже не могу. Если поймают его, то и
меня заодно.
А
может я просто слишком узко мыслю? Пытаюсь что-то выгадать,
подстроиться под чужую и противную мне систему, в то время как
собирался сам ее разрушить? Нет, понятно, что обычный учащийся, да
еще и сирота, ничего сделать с князьями Меньшиковыми не в
состоянии. Ну так это если один. А если подойти совсем с другой
стороны? Нет, организовывать революционный кружок – перебор,
но…
—
Это все по тому, что он сухой как тростинка и тощий. — услышал я
переругивание студентов, и подняв голову понял, что остался одним
из трех, кто еще держит планку. При этом мне стойка давалась
совершенно естественно, чего не скажешь о двух других
студентах.
Длинный жилистый парень, лет семнадцати,
держался из последних сил. Не смотря на сентябрьский прохладный
ветер с его лба ручьями тек пот и единственное что его удерживало
от падения – природное упрямство. Хоть по трясущемуся телу и видно
было что осталась всего пара секунд.