«Если
хочешь выбраться отсюда, попросись в туалет».
В первый
момент Лера не поверила своим глазам.
Потом в
голову пришло - камеры!
Она аж
отдернулась, пряча записку в кулаке. Стала оглядываться по
сторонам, ища их на потолке или по углам. Но камер нигде не было
видно. И тут она поняла.
Этот
же... жених... придет сюда. Наиля говорила что-то про второй этап -
обмен кровью. Правда, она не успела сообщить, что под этим
подразумевается. Но раз ее заперли в этой комнате одну, очевидно,
это будет происходить без свидетелей.
Ну
действительно, если это таинство, не захочет же господин Умранов,
чтобы на него кто-то смотрел в такой ответственный
момент.
Значит,
камер нет? Можно было выдохнуть.
Лера
опустилась на диван и замерла, сведя руки вместе и глядя на столик.
Смотрела равнодушно, отмечая про себя изящество и дорогой дизайн.
Ага, все лучшее для господина. Ей вдруг стало тошно.
А еда
пахла вкусно. Поесть? Нет уж, окаянное печенье уже отбило у нее
охоту пробовать еще хоть что-нибудь.
Она снова
вернулась к записке и перечитала. И еще раз. И нахмурилась,
уставившись невидящим взглядом в сторону. Тот, кто это писал, был в
курсе, что камер в комнате не будет. И знал, что еду для нее не
будут досматривать. Или...?
Черт...
Как она сразу не догадалась!
Тот
молчаливый официант с непроницаемым лицом, который прикатил сюда
тележку с едой. Он мог подсунуть записку уже после. Например, когда
вошел и за ним закрылась дверь. А также он мог подсыпать ей в еду
яд. При достаточной ловкости рук она могла бы ничегои не заметить, тем более что ее на пару
секунд отвлекла Наиля.
Жуткая
мысль мелькнула, от этого ее прошиб холодный пот и противный узел
свернулся под ложечкой. Но Лера отбросила эту мысль. Подруга точно
не стала бы травить ее.
Иначе для
чего было предупреждать ее о добровольном согласии? Ведь это важное
знание. Наверное, она уже ни в чем не была уверена. И все же что-то
внутри подсказывало, что шумная неугомонная подружка Наиля не могла
в этом участвовать. Невольная нежность резанула по сердцу, на миг стало горько.
Не то.
Она снова думает не о том!
А записка
словно жгла ей руку. Требовала торопиться, принять решение, или
будет поздно. Сколько ей отвели на еду? Минут пятнадцать?
Двадцать?
Лера
снова обвела взглядом передвижной столик, вся поверхность которого
была уставлена судочками. Всякой всячины тут было полно, хватит на
троих здоровых мужиков. Судя по всему, ее решили накормить как на
убой.