В один из дней мама сказала:
— Завтра ты выходишь на работу.
Яна, поперхнувшись чаем, долго кашляла, пытаясь понять, не
ослышалась ли.
— Из Лондона возвращается Лев Крестовский. Будешь работать его
личной помощницей.
— Но я же ничего не умею, — сипло выдавила Яна.
— Научишься, — пожала плечами мама и посмотрела так, что Яна
поняла — спорить бесполезно.
Лев Константинович Крестовский, оказавшийся очень
привлекательным мужчиной тридцати восьми лет, являлся совладельцем
компании покойного Алексея Евгеньевича Волкова и все последние годы
жил в Лондоне. Эту скудную информацию Яне удалось нарыть в
интернете. Личная страница Крестовского в соцсети пестрела
фотографиями с деловых встреч, каких-то симпозиумов и экономических
форумов, поэтому сказать, что в первый рабочий день Яна бала
напугана до смерти, означало сильно приуменьшить ее состояние.
Однако Лев Константинович приветливо улыбнулся и протянул ей
руку.
— Мне тебя рекомендовали как жутко старательную, умную,
красивую, в общем, уверен, сработаемся. Для начала, свари нам с
тобой кофе, а потом будем вместе выживать в этих джунглях. Я сам
тут сегодня первый день после большого перерыва.
Яна сварила кофе, а потом помогла расставить мебель, да так
увлеклась, что на следующий день заказала в приемную и в кабинет
Льва Константиновича кучу цветов в горшках. Ей хотелось навести
здесь уют, потому что она вдруг поняла, что жизнь есть не только в
универе и дома.
Лев Константинович оказался классным боссом. Самым лучшим на
свете. И Яна, кажется, даже немного в него влюбилась. Самую
малость. Может быть, не совсем в него, а в его доброе и теплое
отношение к ней. Настоящее какое-то. Такое, которое, наверное, не
покупается деньгами. А еще от него она впервые увидела
подтверждение тому, что дружба тоже не покупается и не продается.
Потому что она получила эту фантастическую во всех смыслах
должность, на которую больше бы подошел квалифицированный
специалист с опытом работы, только потому, что была дочерью его
лучшего друга.
В один из дней Лев Константинович пришел в офис особенно не в
духе. В последнее время это стало для него привычным состоянием.
Кажется, его сын, перебравшийся почти год назад из Лондона в
Москву, попал в какую-то аварию. Подробностей Яна не знала.
Впрочем, на ее работе его настроение, к счастью, не сказывалось. Он
не грубил, не давал бессмысленных заданий, не повышал голос. В
такие дни он просто не останавливался у ее стола по утрам и не
спрашивал, как у нее дела. А ей было приятно, когда он задерживался
с ней поговорить.