— Я не услышал, — пояснил он, глядя на
нее раздражающе прямо.
— Я спросила, всегда ли вы такой
неприветливый.
— С теми, кто мне не нравится, всегда,
— в его тоне прозвучала подростковая наглость, и это почему-то
рассмешило Яну. Вчера он показался ей более взрослым.
— Какая досада, — улыбнулась она. — А
я планировала с вами подружиться.
Слова вырвались сами собой, и от того,
что это было наполовину правдой, Яна почувствовала, как вспотели
ладони, а еще она поняла, что впервые общается вот так: немного
насмешливо и тоже по-подростковому нагло. В нее, обычно
уравновешенную и спокойную на людях, что-то будто
вселилось.
Волков распахнул глаза с выражением
совсем детского удивления на лице. Несколько секунд ее разглядывал,
словно подыскивая удачный ответ, а потом вышел из машины. Яна
машинально вытерла о джинсы вспотевшие ладони. Почему ее тянет к
нему, как магнитом? Что она творит? Мать точно ее убьет. В голове
вдруг всплыл вчерашний разговор с матерью. Яна всего лишь
попыталась сказать, что Дима показался ей нелюдимым, а еще что ей
стало его немного жалко. О том, как сильно он ее разозлил, Яна
почему-то решила промолчать. Мама вышла из себя.
— Яна, этот сопляк с детства с золота
ел, лучшие школы, лучшие кружки, лучшие курорты — все ему. Жалко
тебе? А ты лучше меня пожалей. Знаешь, сколько унижений я
вытерпела, чтобы у тебя хоть что-то в жизни было? Комната своя,
репетиторы…
Яна не решилась спорить и поскорее
сбежала к себе. Там она долго рассматривала фотографии Димы в
соцсетях. Она отматывала ленту все дальше и дальше в прошлое, пока
не дошла до фото с какого-то шахматного турнира. Это было четыре
года назад. Дима, раскрасневшийся и вспотевший, держал в руках
диплом победителя и кубок. Его волосы торчали в разные стороны, а
на лице была до того счастливая улыбка, что не улыбнуться в ответ
было просто невозможно. И где-то там, в углу фото, под вывеской на
английском языке, стоял их отец. Он смотрел на сына и улыбался
точно такой же улыбкой. Будто их одного с другого
рисовали.
Почему-то именно над этим фото Яна
горько разрыдалась, сама не зная, почему. Она даже не пыталась
понять причины: просто ревела и ревела, сжав в руке давно погасший
телефон и уткнувшись в подушку, чтобы мать не услышала. В ее
телефонной книге теперь был номер, подписанный «Дима Волков». Вот
только это не делало ее ни на грамм счастливее и ни на шаг ближе к
нему. Зато, кажется, делало на шаг дальше от матери. И эти странные
мысли Яну немного пугали.