- Хочешь перейти под крыло
императора? – поинтересовался Старейшина, тяжело примостившись
рядом со мной, не забыв прежде всего поднять плексигласовую
перегородку, отсекавшую передние кресла от пассажирского места.
- Не думал пока об этом, - я
насторожился. К чему бы этот вопрос? – А что, появились какие-то
варианты?
- Нет. Пока не появились. С
нетерпением жду твоей встречи с Брюсом. Ты должен знать, что он
является приближенным императора и частенько влияет на его решения.
Если цесаревич, чью дочь ты спас на стадионе, будет настаивать на
переходе некоего Викентия Волховского в императорский клан, он
обязательно попросит о помощи Александра Яковлевича.
Произнеся очень длинную для себя
речь, Старейшина замолчал, давая мне возможность хорошенько
подумать. С одной стороны, наживка очень вкусная. Мстиславские
могут дать мне все, что я попрошу, взамен забирая мою свободу и
право на самостоятельные решения. Равноценный ли обмен? Как
сказать… Для амбициозных проектов требуется маневренность, которой
мне не видать, если соглашусь. Приставят к Лидии в качестве
личника, чтобы ограждать ее от всевозможных неприятностей. А она
взбалмошная девчонка, умеющая добиваться своей цели различными
путями, часть которых не гарантирует спокойной жизни. Вот если бы
была гарантия, что однажды я женюсь на ней…
Вторая сторона подобного обмена мне
не нравится. Ведь теперь, когда я обрел родителей (пусть пока они
об этом и не знают), уходить в клан Мстиславских сродни
предательству. Как бы из-за меня не началась серьезная война. И я
не утрирую. Разрушитель – очень сложный магический механизм, чтобы
запросто от него отделаться одной пулей в лоб. За такой ресурс не
жалко стереть с лица земли хоть всю губернию. Ликвидировать
антимага можно в любой момент, но до него еще надо добраться.
Мамоновы – я уверен – пойдут на конфликт без колебаний.
- Но ведь у меня есть родители, - я
решился запустить пробный шар. Этот момент наступит рано или
поздно, как ни крути, и пусть Старейшина узнает первым. Зато будет
ясно, останусь жить после такого заявления, или мне открутят-таки
голову.
К моему удивлению, старик молчал, но
тяжесть его молчания спирала дыхание, давила на плечи. Как-то не по
себе стало.
- Я знаю, что тебе сказала княгиня
Гусарова, - наконец, соизволил прервать тишину дед Семен. – Ты
поверил, что она твоя родная мать?