Вот и разгадка, простая, как все гениальное, вот почему он так на девчонку среагировал: просто вспомнил, как это было сладко. Как это непередаваемо сладко - вступать в любовную игру с новой девушкой, которая понравилась, которая зацепила чем-то, которая выделилась из толпы точеной фигуркой, хорошеньким личиком, глазками… Это очень сладко - кружить вокруг нее, рассматривать, покусывать, заигрывая, возбуждая в ней интерес к себе, рождая восторг головокружение, опьянение чувствами до беспамятства. Сладко овладевать ею, потому что она влюблена, а влюбленная женщина отдается с желанием и со страстью.
И девчонка ему понравилась.
Да-да-да.
Как в старые добрые времена, он просто увидел в ней достойную цель. Среагировал - красота, свежесть и привлекательность девчонки была куда больше, чем искусственно возведенные запреты.
- Краси-и-ивая, - подытожил свои хищные мысли Акула, щуря серые холодные глаза.
Почти как эксклюзивная модель. Новая звезда на небосклоне.
- Но ты не бойся, - продолжал бормотать Акула, обращаясь к невидимой собеседнице, - я не тро-ону… Больше нет.
Сладко, да. Хочется ее, как хотелось тех, других - до дрожи. У этой девушки с таким юным, таким милым, таким чистым личиком тело богини. Никакой нездоровой худобы, и юношеской угловатости тоже уже нет. Ровные, плавные, очень женственные линии, округлые плечи, бедра, гибкая поясница, аппетитный живот. На такое среагирует любой нормальный мужик. Это нормально - видеть и реагировать. Да, поэтому он и сорвался - девушка реально секси. Увидь он ее на пляже - наверное, и вовсе потерял бы голову.
- Но ведь голова на месте, - бормотал он, рассматривая цветочный магазин, к которому подъезжал. - А значит, все под контролем. Все.
Покупая самый большой букет белых роз, Акула окончательно взял себя в руки и, глубоко вдохнув, попытался мыслить трезво.
Так, перед девчонкой он виноват. Сорвался. Мало того, что издевнулся, всучив этот леденец, так еще и прижал в углу слишком нескромно. Это нехорошо. За это он галантно извинится - подарит цветы, как взрослой женщине, а не малолетке, - и отчалит, вильнув хвостом. И никаких контактов больше.
Почему?
«Почему?» - задал он вопрос самому себе, забирая целую охапку цветов, слишком тяжелую, слишком огромную для тонких рук девушки, которой собирался их вручить.