Не встаю, продолжаю сидеть за столом и делать вид, что очень
занята бухгалтерской книгой.
Что–то непонятное происходит, когда мы с королем стоим слишком
близко. Не знаю, как объяснить. Химия? Та самая идеальная
совместимость, что позволила нам сделать ребенка, вопреки
особенностям королевского зачатия?
Разницы, как назвать – нет. Все одно и приводит к тому, что я
окажусь брошенной влюбленной дурочкой.
Слишком небезопасно.
В физиологии мужчин и редких девушек заложено с легкостью
разграничивать физическое и духовное. Я же из тех женщин, что не
могут так.
Одно дело случайная ночь, и совсем другое спектакль, длящийся
долгое время.
– Да, и именно после вручения подарков ты начала бегать от меня,
– Генрих решительно подходит к моему столу. – Никто тебя не считает
падшей! Я официально объявил тебя своей невестой!
– Тебе бы пришлось это сделать, раз ты решил не соглашаться на
политический брак, – пожимаю плечами.
– Что не так? Сближаться со своей избранницей – это естественно!
– восклицает он.
– Генрих, – поворачиваюсь–таки к нему лицом, – у нас разное
отношение к происходящему. Я прекрасно понимаю, что рядом с тобой
временно. Возможно, уже завтра ты встретишь настоящую любовь, и я
буду не нужна. Давай не будем усугублять. Если между нами была
когда–то ночь, это не значит, что стоит переходить границы.
Понимаю, что я необъективна, ведь сама их с удовольствием
перешла. Поддалась чертовому порыву. Эмоции и гормоны – враги
девушек.
Но я действительно убеждена, что физический контакт с Генрихом
нужно сократить до минимума. Никто по–настоящему не ожидает, что
король, словно влюбленный парнишка, будет целоваться со своей
избранницей по углам.
Но снова я не о важном, не о гостинице.
– Так ты боишься? – шепчет Генрих на ухо. – Зря. Я, быть может,
уже влюбился.
Закатываю глаза.
Как я и думала, у него все слишком просто. Многие мужчины такие.
Ведь в нашем мире правят они, а не женщины.
– Кхм, – прочищаю горло, не зная, что сказать, и есть ли
смысл?
Я совсем не понимаю Генриха. Не осознаю, что он за человек. А
притяжение между нами только мешает.
– Ладно, я все понял, – восклицает вдруг он и придвигает себе
стул, – завязываю с позерством. Ты права, нужно сначала о важном.
Например, как сделать так, чтобы Киприот никого из нас не проклял,
– Генрих задорно подмигивает, и я невольно не сдерживаю улыбку. –
Брось, не такой я и эгоист. И сказал, что помогу вам с Робертом, не
для красного словца.