- Нет уж, обойдемся так, - неохотно ответил я, - Ты
займись керкопами, а то они что-то в самом деле перебирают. В
смысле напугай, а не убей, - уточнил я на всякий случай. Хотя Кера
и так не стремилась – ей дебильные шутки карликов
нравились.
Сам я просто в очередной раз поделился кровью с
мормоликами, поддержав их тающие силы. Вампирши с ног сбились,
носясь из конца в конец колонны и постоянно зачаровывая путников.
Действовало недолго, так что, когда они заканчивали зачаровывать
одних, с других чары уже слетали, и им приходилось начинать все
сначала. Правда, наш с Керой диалог на удивление слегка снизил
накал неповиновения. Дело в том, что понижать голос богиня и не
думала, так что и ее слова, и моя реакция для ближайших пленников
тайной не были. Тем, кто был слишком далеко, содержание разговора
передали. Несостоявшиеся жертвы чистому решили, что снова находятся
на волоске от смерти и слегка поумерили стремление к
свободе.
Мы добрались, и никого не потеряли по дороге. Правда,
точно это выяснилось потом, когда сравнили списки с наличным
составом. Со списками – это Конрут подсуетился. Проследил, чтобы
забрали весь архив чистых. Очень правильное решение, даже неловко,
что я сам об этом не подумал. А тогда, после того уже, как
последний пленный спустился в мрачную черноту прохода в подземный
город, я все не мог избавиться от мысли, что кого-то мы потеряли. И
этот кто-то наверняка попадется чистым, так что всех пленных найдут
и семья Ортесов будет обречена как минимум на поспешное бегство, а
скорее всего, нас просто уничтожат.
Беспокойство не способствовало хорошему настроению, так
что, когда ко мне подскочил один из пленных, которых мы пытались
разместить в жилых кельях верхнего этажа катакомб, я едва сдержался
от того, чтобы сунуть ему в рожу. Но удержался и это
хорошо.
- Мастер Диего, это ведь вы? Вы живы? А это домина Ева? –
мужчина максимально понизил голос, стараясь, чтобы окружающие не
услышали.
Я вгляделся в лицо говорившего.
- Мариус! – воскликнул я. – Тесен мир! Как ты здесь
оказался?
Это действительно был Мариус Лонгин, толедец, которого мы
со стариком Рубио освободили из лагеря и с которым мы вместе
уходили к сепаратистам. После его ранения наши дорожки как-то
разошлись. К стыду своему, я даже не интересовался делами товарищей
по побегу. Мариуса тогда положили в госпиталь, в Памплоне. Его
друзья – Дариус и Витус, с которыми он работал когда-то в одной
мастерской, тоже откололись от нашей компании, и больше я о них не
слышал. Да и не вспоминал, что уж там. И вот он стоит передо мной,
в очередной раз спасенный из лагеря смерти.