– Возможно, – пожал плечами мужчина.
– А что я... кхм, не местная?
– Не уверен.
– Ну, как сходили? – подошел к ним Сот.
– Как в клетку с тигром, – отозвалась девушка. И на
вопросительный взгляд теронца добавила. – Только непонятно к
какому. К сытому, который только поиграет и выплюнет. Или к
голодному, который растерзает и сожрет.
И вдруг запоздало накатил страх – "Как-то до сих пор всё гладко
получалось у меня в этом мире. Но вот этот Охотник... Какой же он
жуткий! Бррр! До сих пор трясет после разговора с ним. А что, если
я не справлюсь со взятыми на себя обязанностями? А если меня
раскроют местные горожане, то что будет?". Но девушка, покусывая
губы, поторопилась отогнать от себя упаднические мысли.
Собрав остатки сил и забираясь на лошадь, куда ее неожиданно
подсадил Фост, Ольга обронила:
– Давайте кое-что по пути купим, пока у меня еще осталось
немного денег, и уберемся из этого дерьмового городишка.
Где брать остальную часть оплаты за услуги Охотника, с которым
она всё-таки заключила договор, девушка пока не хотела даже думать.
И так внутри разливалась едкая горечь. Фост, придерживающий поводья
"транспорта" Ольги, чуть нахмурился:
– Знатная дама не должна произносить...
– Я незнатная дама, Фост, если ты забыл, – слабо огрызнулась
Ольга с высоты, забирая из горячих мужских рук поводья. – Так что
мне можно.
– Но здесь ведьмы считаются знатными...
– И снова тебя подводит память? Я не ведьма, – добавила она
гораздо тише. – К большому моему сожалению.
– Но арендаторы так не думают. Да и я уже сомневаюсь...
– Ха, арендаторы... Ну да, гномы и альвы верят в ведьму,
забавно! Но я не буду мешать одним сказочным персонажам верить в
другого сказочного...
– Ольга! – И вот девушка вздрогнула, никогда еще Фост к ней так
не обращался. – Гномы и альвы не сказочные, к сожалению. И почему
ты, ведьма, не хочешь принимать свою природу?
– Мою природу? – горько хмыкнула уставшая и расстроенная Ольга.
– Да, пожалуй, в вашем мире я хочу быть ведьмой. Но моя природа в
другом мире, Фост. Здесь я случайный нежданный гость, и, надеюсь,
временный. И ничего моего здесь нет. Кроме сестры, которую теперь
есть шанс вернуть домой.