—
Вы-ть звали? — сказал он как можно почтительно.
—
Звал, — отозвался холодно гость. — Скажи-ка мне, тавернщик, какие
поселения и города расположены севернее Мориуса?
—
Севернее?
—
Да, в горах.
—
А-ть! Только пастушьи кочевые. Но и то уже не везде. К Хышу уже не
идут. Остерегаются гудения.
—
Почему?
—
Так гудение земли... господин...
И
хозяин заведения склонил большую голову, словно искренне не
понимая, почему гостя не устроил его ответ. Однако тот лишь
нахмурился и грозно заметил:
—
Тавернщик, я не местный! Изъясняйся понятнее. Недавно было
землетрясение?
—
Извините, господин. Да... Три года назад подле Хыша загудела земля,
аккурат после перелета торуффов. Обвалилась часть горы Медведя, на
котором располагалось поселение Хыш. Пастухи боятся гнева богов,
поэтому теперь это место обходят стороной. Ходят теперь по
Данк-Хышу...
—
Так все пастухи теперь ходят около Данк-Хыша?
—
Да-да! Они сейчас на этих зимних пастбищах.
—
Хорошо. А скажи-ка, есть ли среди пастухов проводники по горам? —
спросил гость.
—
Так вы-ть... Они все проводники... Все пастухи водят свои стада.
Кочевой люд! Погрузят на коз и лошадей весь свой жалкий скрабишко
и, пока жарко тут, внизу, они поверху ходят, а сами живут где
попадется. Потом по зиме спускаются с отарами в Данк-Хыш и торгуют
с нами. Меняют жир, шкуры, мясо, масло, поделки на все то, что
привозят по трактам к нам купцы...
—
Мне нужен самый знающий из них, — сказал с нажимом
гость.
—
Из пастухов?
Гость только кивнул.
—
Лучший... — тавернщик задумался. — Тогда вам к Яши-Бану Обрубку! Он
всю молодость сначала стада водил, забираясь летом почти на самые
верхушки, а потом сокровища старых богов искал. Знает все горы, все
пещеры, уступы и кряжи... Каждый камень зовет по имени!
—
Где его найти?
— В
Данк-Хыше, то бишь в его окрестностях и найдете! Только старый он и
больной... В молодости уснул на коне с кожаной хлесткой в руке без
перчатки, пока стадо шло в деревню. Пальцы отморозил. Стала
чернеть, вот... Пришлось руку рубить! Говорит, по молодости
справлялся, а сейчас рука болит, отчего он стонет, плачет. Его сын
часто у нас выменивает свой товар на жизнь-траву, которую везут с
Сангары. Из нее готовят отвары, чтоб рука не болела, — затем
добавил зачем-то, считая, что и эти сведения могут быть важны. — У
нас травка эта не растет...