До начала салютов успеваем
договориться, что сразу после них бежим на трамвай. Время уже
позднее, а такси тут дорогие.
Номер в гостинице у нас с Николаем на
двоих. Пока Коля был в душе, я, не включая свет, постоял у окна.
Рассеянный облаками свет Луны позволяет мне видеть всё, словно
днём. Я смотрел, как те двое, что за мной следили на набережной,
пошли к телефонной будке. Минут через пять они вернулись к
гостинице, сели в серый "Фольксваген Жук" и уехали в сторону выезда
на автобан. Номер запоминаю машинально. Пригодится.
Утро. Сижу после тренировки и душа в
кафе при гостинице. Тренирую Ольгу, нашу солистку, в правильном
использовании немецких глаголов. Недели три назад мне всё-таки
пришлось применить к ней заклинание Концентрации. Никак ей не
давались ни тексты песен на английском, ни тот минимум немецкого, с
которым она хотя бы не потеряется в этой стране. Зато теперь она
бодро лопочет с персоналом студии и даже пробует читать немецкие
газеты и журналы.
Вчера Ольга успела где-то
купить журнал "Бурда Моден", и теперь, захлёбываясь от восторга,
присела мне на уши, чтобы выплеснуть свои впечатления. Я заставляю
её переводить свои восторги на немецкий язык, поправляю ошибки, и
демонстративно затыкаю уши, когда она пробует перейти на русский.
Полчаса уже забавляемся. Внезапно Ольга сбивается, а потом и совсем
замолкает, глядя куда-то в сторону. Машинально повернувшись, вижу
Ханса Баумгартнера, который тоже меня заметил и пробирается
по залу к нашему столу.
– Представишь меня девушке? –
спрашивает Ханс, после того, как мы с ним заканчиваем ритуал
приветствий.
– Мм, даже не знаю. Ты всего-то
лишь один из известных немецких спортсменов, а она – будущая
мировая звезда эстрады, – задумчиво тяну я, и прыскаю в кулак,
увидев озадаченные лица обоих. Немец, поняв, что его разыграли,
хлопает меня по плечу и в голос хохочет, а Ольга, перестав краснеть
и покрываться пятнами, начинает неуверенно улыбаться.
– После такой рекомендации я
просто не могу не пригласить вас вечером в ресторан, – выдаёт Ханс,
задумавшись на пару секунд, а потом решительно тряхнув головой. Он
чему-то улыбается, и пытается состроить невинное выражение лица.
Лицедействующий спортсмен – это забавное зрелище. Наверняка же
что-то задумал. А то я не успел заметить, как он на мгновение даже
глаза прикрыл, восторгаясь собственной хитростью и
гениальностью.