— Значит, вы делаете мед? — с вялым энтузиазмом уточнила я. К насекомым меня никогда не тянуло, скорее наоборот. Причём взаимно.
— Не просто делаем. Мы главные поставщики мёда во всем Авалоне. Недаром мои владения носят название Медового острова! — с нескрываемой гордостью похвастался лорд. — Все цветы, все деревья, что ты сегодня видела, растут тут с единственной целью — отдать пыльцу пчёлам. То, что при этом получаются плоды, приятный бонус. Если мы по твоему предложению начнём засеивать поля рожью, пчелы лишатся половины площади опыления, а луговой мед у нас самый продаваемый.
Несмотря на явную любовь к тому, чем он занимается, голос Кестера звучал как-то грустно. Но я не успела ничего спросить, потому что он развернул коня и поманил меня за собой.
— Поехали. Скоро стемнеет уже, а я хотел тебе показать еще одно место.
…
По ощущениям, мы двигались точно в центр острова. Хоженые тропинки остались позади, не раз и не два мне приходилось уворачиваться от летящей мне в лицо еловой лапы, задетой едущим впереди лордом. В животе потихоньку начинало урчать, жалуясь на скудную кормежку. Рулады, похоже, достигли ушей Кестера, потому что он бросил, не оборачиваясь:
— Уже недалеко. И замок отсюда в получасе езды.
— Это хорошо, — буркнула я, уже сомневаясь в правильности загаданного желания. Поди, если бы мы учили манеры под руководством миссис Дуглас, нам бы пришлось отрабатывать и поведение за столом.
А может, и за чаем с пирожными.
Замечтавшись, я не заметила, как лорд остановился и спешился. Спасла меня от конфуза Мушка, которая самостоятельно притормозила в полуметре от мужчины. Тот небрежно привязал коня к низко висящей ветке, отобрал у меня повод и проделал то же самое с кобылой.
— Дальше придётся пешком, — он протянул мне руки, а я не стала кочевряжиться и, перекинув ногу через шею лошади, сползла к нему в объятия.
Кестер, как в замедленной съемке, не торопясь поставил меня на землю, небрежно, как само собой разумеющееся, взял за руку и повёл за собой в чащобу.
Когда мне начало казаться, что мы вот-вот застрянем в переплетении ветвей, деревья расступились и показалась идиллическая полянка. Солнце освещало только макушки самых высоких сосен, практически скрывшись за горизонтом, и на покрытом мелкой молодой травой пятачке царил прохладный полумрак.