Прикусив губу, я сделала шаг назад. Не привыкла я решать спонтанно. Мне бы сначала информацию собрать, прикинуть перспективы, а я, кроме ульев и деревень с коровами, пока что ничего в этом мире не видела. Наблюдать фейри вдвоём — это замечательно, но я не готова связать свою жизнь с незнакомцем.
— Я здесь только двое суток, Кестер, — мягко, стараясь не задеть его резким тоном, ответила я. — Дай мне хоть осмотреться. Могу пообещать, что не уеду со жрецами в ближайшее время.
Лорд выдохнул и улыбнулся. Похоже, обошлось. Вывернулась.
— Мне этого хватит. Спасибо, — он предложил мне руку. На его плечах и голове затрепыхали крыльями бабочки, как диковинная корона и воротник. У меня вид, наверное, тоже был занимательный — светлячки от венка никуда не делись, будто гнездо себе там свили. Однако стоило нам переступить невидимую границу поляны, как все бабочки куда-то разом делись.
Обернувшись, я оглядела пустую темную лужайку.
— Они всегда так исчезают? — растерянно пробормотала я.
— Фейри вездесущи. Но мне они позволяют на себя взглянуть только на этой поляне.
— В каком смысле вездесущи?
Кестер уже вскочил на жеребца, а я задержалась у его стремени, глядя ему в лицо с надеждой.
— Они откуда-то знают происходящее во всем мире, — поколебавшись, все же ответил он. — И иногда делятся картинками. Но управлять этим я не могу — когда хотят, тогда и показывают.
Лорд предупредил мой незаданный вопрос.
На кобылу я взбиралась довольная и предвкушающая. Если фейри знают все, наверняка можно у них выпытать, когда и где следующее появление башен.
К замку мы подъехали уже затемно. У конюшни Кестер помог мне спешиться, и, пусть я и сама прекрасно могла сползти с лошадиного бока, противиться не стала. Очень уж у него ладони тёплые и надежные. Да и к местному этикету привыкать нужно.
Вика, ну ты себе-то не ври.
Нравится мне лорд, ой как нравится. Но сближаться с власть имущим, не изучив обстановку вокруг, будет только последняя дура. Таких моя мама не рожала.
Нас уже встречали у главного входа.
Я расслабленно улыбалась, опираясь на руку Кестера. Голову мою украшал тот самый, кривоватый венок из многотравья. Вид у нас, наверное, был весьма многозначительный, потому что миссис Дуглас покосилась на меня неодобрительно.
Вслух, правда, сказала другое: