«Но смерть придет, исчадье рая,
Обнимет грубою рукой
И скажет, душу отнимая:
— Ты, брат, отправишься со мной.
И я пойду за ней, стеная,
Оставив в прошлом суету,
Врагов и другов забывая,
Покинув счастье и мечту…»
В едином порыве мы с Михеем стянули с голов защитные шлемы, отдавая дань уважения погибшим. Легендарным Погонщикам. Неотфильтрованный воздух с непривычки пощипывал легкие, но кислорода в нем было достаточно.
Пилот обернулся и кивнул в сторону широченной бреши в стене.
— Идем?..
Он протянул руку, я уцепилась за нее, как утопающий. Тело бунтовало, отказываясь повиноваться. Верно говорит Медведь: опаснейший враг — твой страх. Победи его, и весь мир ляжет к твоим ногам.
Обломки кварца хрустели под подошвами берец и рассыпались яркими блестками. Лихорадочное солнце припекало макушку.
Михей разделся до пояса и разорвал пополам футболку. Одну часть протянул мне.
— Повяжи на голову.
Приняла лоскут ткани — не синтетика, растительное волокно.
— Медведь с тебя взыщет за расточительность.
Михей усмехнулся и спешно натянул куртку: припекало так, что обнаженные участки кожи едва не дымились.
— Родители отдали командиру за мое обучение приличную сумму. На новую майку точно хватит.
— Хорошо тебе, — сообщила я, утирая вспотевший лоб. — За меня платить некому.
Михей ущипнул себя за кончик носа и прищурился.
— Я тебе одну вещь скажу, только не проболтайся… — он дождался утвердительного кивка и продолжил: — Медведь перечисляет огромные суммы в работные дома. А за понравившихся малышей платит столько, сколько затребуют. И пусть командир представляется всем черствым воякой, у него доброе сердце. Родители ни за что не отправили бы меня на Тифон, если не были уверены в Медведе.
— Он заменил мне отца, — преодолевая хрипоту, согласилась я. — А мальчишки из пятерки стали братьями.
Вспомнила о Малыше и сникла.
— Жестокость Медведя оправдана, как бы нелепо это ни звучало, — заметил Михей. — Чтобы выжить в Империи, придется затвердеть. И заковать человеческое сердце в тяжелую броню.
— Пойдем, — я протянула пилоту руку.
И повела товарища к заветному месту. Туда водили меня вояки и эксперты из имперских служб. Там я в последний раз теряла сознание от накопившейся горечи и бессилия.
Присыпанные песком, в центре поселения высились остовы длинных загонов для животных. Святыня Погонщиков. Колонисты бились до последнего, защищая любимцев.