— Дай побыть в одиночестве, — хрипло приказал бывший элитчик.
Подошла ближе и доверчиво положила руку ему на спину. Ободряюще похлопала.
— Ладно те, еще не все потеряно.
Амон отпрянул, как от ядовитой змеи. Сверкнул на меня глазами.
— Что ты знаешь о потерях? У меня отобрали шанс пробиться, обрести будущее…
Блондина трясло. Я искренне сочувствовала ему и попробовала утешить:
— Не горячись, ты еще можешь вернуться в элиту.
Амон схватил меня за шиворот и с силой швырнул на пол.
— Больше никогда не рискну «куколкой» ради напарников. И не лезь со своей жалостью… Оставь ее дружкам-неудачникам.
С трудом поднялась на ноги. Проглотила остатки сочувствия и оскалилась.
— Теперь ты один из нас: такой же неудачник. Не приживешься в пятерке, и Медведь вышлет тебя с Тифона. Смирись.
Амон двинулся в мою сторону: перекошенное гневом лицо, побелевшие губы. Больше он не казался красивым. Заняла боевую стойку, приготовилась отразить удар.
Дверь помывочной распахнулась, и к нам ввалился Дылда.
— Пошли, Медведь пожаловал, — с подозрением осмотрел нас с Амоном и вопросил: — Вы че тут, а?
— Ничего, — буркнул блондин, покидая помещение.
Дылда подвинулся, пропуская его. И снова загородил проход.
— Он тебя обидел?
— Нет, — дурашливо усмехнулась я. — Все в порядке. Пойдем.
Батя стоял в центре комнаты, придирчиво обводя «птенцов» суровым взглядом. Возле него замер в парадной экипировке Чистюля: важный и довольнющий.
— Так, ребятня, — начал Медведь, — у меня для вас две новости. Обе хорошие.
Мы с Чистюлей незаметно перемигнулись. Похоже, наш командир нашел себе достойного «хозяина».
Батя сложил могучие руки на груди и обнажил передний ряд зубов. Этот жест у него означал улыбку.
— Первое, — пробасил он, — Чистюля с сегодняшнего дня отправляется в вольный полет. Его выбрали.
Медведь никогда не упоминал имен хозяев, но мы знали, что где-то в недрах непроницаемого сейфа он трепетно хранит сведения о каждом «птенце».
— Второе, — продолжил батя. — С сегодняшнего дня командиром группы назначаю…
Напарники подобрались, выпятили грудь. Я покосилась на Амона: и в его глазах блеснула надежда. Пожала плечами и опустила взгляд: мне-то что.
— Фартовую! — закончил Медведь.
Я так и присела. Неверяще воззрилась на батю. А он — на меня.
— Чего зенки пучишь, принимай командование!
Встрепенулась и подскочила к Чистюле. Обменялась с ним рукопожатием.