– И ты решила сварить какое-то зелье?
– предположила Люба.
– Нет, я не умею варить зелья, –
развела руками Тиана. – Тогда я решила расстроить свидание Вильены
и Коллина. Я не хотела ничего плохого! Просто подсыпала ей
слабительного! Слабительного!
– А где ты его нашла? У алхимиков? –
продолжала допрос Любовь Игоревна.
– Нет, в папином шкафчике. Там есть
большая кладовка с ингредиентами и готовыми зельями, но
по-настоящему редких зелий в ней нет. Всякое снотворное или
очищающее. Но у некоторых преподавателей в этой кладовой есть свои
небольшие шкафчики. Они закрыты не только на ключ, но и магией. А
папина закрыта заклинанием на крови. Я знала, как её отпереть, у
нас дома кое-что так же закрыто. Решила, что там найду что-то
стоящее, – Тиана тяжело вздохнула, – Сто раз посмотрела, на
бутылочке с порошком было написано: «Слабительное», но отец не
поверил. Он так орал на меня, когда узнал. Сказал, что я все
перепутала, что я– убийца.
Тиа без сил опустилась на диван, а и,
посмотрев на Любу, спросила:
– А сейчас вы мне верите?
Любовь Игоревна интуитивно
чувствовала, что девушка не врет, но поверить в то, что причиной
смерти стало обычное слабительное, было очень трудно. Тем не менее,
она села рядом с Тианой и объяснила:
– Не знаю, как у вас, но у нас есть
такие люди – аллергики. На какой-то компонент в пище, питье или
даже в воздухе у человека может быть реакция. Иногда это просто
насморк или покраснение кожи, но бывают и смертельные случаи.
Возможно, у Вильены была аллергическая реакция на какой-то
компонент слабительного.
– Правда? – до конца не веря,
прошептала девушка.
– Это маловероятно, но иногда
случаются и, казалось бы, совершенно невозможные вещи, – честно
ответила Люба.
Она видела, что Тиана мучается
чувством вины, и погладила девушку по руке.
– Отец не поверил, – сквозь ком в
горле сказала Тиа, – сказал, что я ничего не соображаю, не умею
читать, не могу отличить буквы, что ему за меня стыдно, что я –
бездарь, и ни на что путное не способна…
– А мама поверила? – почему-то
шепотом спросила Люба.
– У меня нет мамы, – всхлипнула
Тиана, – умерла, когда я была маленькой.
Любовь Игоревна всплеснула руками и
обняла девушку. Дочка ректора сначала напряглась, но потом громко и
совершенно неаристократично заревела.
– Он сказал, что я – позор семьи, –
захлёбываясь слезами, говорила Тиана, – что никому не буду нужна,
что он от меня откажется. Никому не нужна.