– Вот как… то есть, возможно, у
Вильены тоже есть предварительный жених? – под нос себе
пробормотала Люба.
– Может быть.
– Тогда мне тем более нужно побыстрее
прочесть её дневник, – сказала Люба и, увидев непонимание в глазах
лорда, добавила, – я нашла дневник Вильены, что там пока не
знаю.
– Я посмотрю, – вдруг заинтересовался
Вальдемар, – может, там что-то скрыто магией?
Любовь Игоревна пожала плечами и
принесла дневник. Лорд поводил над пухлой тетрадью рукой, полистал
страницы, но ничего не нашел.
– Повезло, что вы его обнаружили, –
откинулся в кресле ректор, – Я искал информацию про семью Вильены,
но нашел немного. Известно, что родной отец у девочки умер, мать
второй раз вышла замуж за вдовца с двумя детьми. Вроде бы денег у
отчима Вильены немного, но откуда-то нашлись средства на обучение
падчерицы. Почитаете, может, найдете ответ на этот вопрос.
Люба кивнула.
– И еще, – продолжил лорд Вальдемар,
– вы, похоже, поладили с Тианой. Я хотел бы вас попросить, если
что-то будет не так с дочерью, докладывать мне.
– Доносить о каждом её шаге я вам не
буду, – решительно отвергла предложение ректора Любовь Игоревна. –
Но мне понятно ваше желание защитить дочь, у меня у самой дети.
Все, что я могу обещать: постараюсь присматривать за Тианой.
– Этого достаточно, – лорд поднялся и, чуть склонив голову,
попрощался, – доброй ночи, Вильена.
Любовь Игоревна почти с ненавистью смотрела на пухлую тетрадь.
Читать дневник не хотелось. Не то, чтобы Люба страдала излишней в
данный момент щепетильностью, просто ей жутко хотелось спать.
– Вдруг у меня тоже есть
предварительный жених? – вслух хмуро спросила Люба, – Может, там
такое уродище, что Вильена согласна была хоть кому глазки строить,
лишь бы от него избавиться?
Замуж за уродище не хотелось, поэтому
девушка открыла дневник. Тетрадь оказалась исписана больше, чем
наполовину. Вильена начала дневник восемь месяцев назад, но писала
не каждый день.
Девушка постоянно воевала со своими
сводными братьями, отчиму не было дела до падчерицы, он старался
заработать. Мать занималась хозяйством, семья жила небогато, но и
не побиралась.
Тем не менее, ответ на вопрос ректора
Люба нашла практически сразу. Оказалось, что бабушка Вильены – мать
погибшего отца девушки – оставила завещание и последнюю волю.
Причем, как поняла Люба «последняя воля» была как-то подкреплена
магически, поскольку никем из домашних не оспаривалась. Никто не
старался повернуть завещание к своей выгоде, или смухлевать.