— Скажите мне, Иннис Бьюкен, — он намеренно выделил ее имя и фамилию. – Как давно вы Иннис Бьюкен?
Сердце девушки затрепетало.
«Он знает!» — пронеслось у нее в голове.
Она удержалась, чтобы не сказать, что Иннис Бьюкен является всего четыре дня. Несчастных четыре дня!
Алан внимательно прищурился, будто пытаясь разглядеть в ней саму ее душу, ее тайну. И от этого продирающего взгляда Иннис очнулась. Никому не лишить ее жизни снова! Свой второй шанс она использует на полную катушку!
— Двадцать четыре года, — кивнула она и тоже сузила глаза, будто соревнуясь в том, кто кого переглядит.
Дамфри внезапно отстранился, будто и не было только что этой внезапной вспышки любопытства.
— Скажу сразу: я считаю Хайлендс своим домом и не собираюсь из него съезжать. Я жил здесь очень долго и терпел выходки вашего дядюшки достаточно, чтобы остаться там, где считаю нужным. Тем более, что выжить в другом месте я пока не могу.
Их глаза встретились и время замерло. Будто Алан бросил к ее ногам перчатку, и ждал, когда же она ее поднимет и развяжет войну. Но Иннис с минуту глядела на него спокойно, задумчиво и за это время успела разглядеть его как следует.
Зеленые, с золотистыми крапинками, они имели привычку суживаться, если их обладателя что-то забавляло. Но когда он удивлялся, его глаза широко распахивались. Например, как сейчас.
Пока она пыталась прийти в себя, он бросил сигарету в огонь и потянулся за трубкой, лежащей на каминной полке.
— Думаю, что уже днем вам придется уехать. – Она кивнула головой, ставя точку в споре.
— Возможно. Но я не собираюсь этого делать, — ответил он, поднося спичку к трубке. – Ни сегодня, ни завтра. Хайлендс теперь мой дом. Вы можете мне его продать, если захотите. А можете пожить тут какое-то время, пока все само собой не решится. Но мне бы хотелось, чтобы вы съехали, конечно.
Иннис вспыхнула до корней волос от такой наглости!
Черт. Черт побери!
— Даже не подумаю! – воскликнула она.
Он в ответ подмигнул и немного подался вперед.
Иннис рассерженно крякнула, поняв, что мужчина совершенно не согласен с ее идеей. Она подумала, что нужно будет позвонить этому поверенному в делах, который и сказал, что поместье теперь принадлежит ей.
— До завтра, — он помахал ей рукой.
Иннис кивнула и тут же вышла за дверь. Она поняла, что сражение проиграно. Несмотря на слова, которые говорил Алан Дамфри, сарказм в его речи так и сочился, а потому нужно было срочно придумывать, как осадить его натуру.