– Хащ! – второй раз я постарался выстрелить прицельно. Хрен там,
чёртов клон уже наловчился вертеться так, что в него было очень
трудно попасть. Что ж, значит приблизимся. Шагнув вперёд, я
приказал штурмовикам и лейтенанту: – рассредоточиться! Хащ! Хащ!
Сука, да что ж ты вертлявый такой! Амбал! Бандерлоги!
Даже моя ускоренная реакция не успевала за стремительными
движениями противника. Он буквально размазывался в воздухе. Да твою
же в пенелопу!
Израсходовав все заряды протеза, я, ещё раз шагнув вперёд,
принялся раз за разом стрелять из бластера. Бойцы, тоже
подобравшись поближе и встав полукольцом, раз за разом били по
существу, которое уже не походило на человека. Цвет кожи стал
серым, а сама она во многих местах порвалась, не выдержав такого
напряжения. В разные стороны летели кровавые брызги, дополняя
сумасшедшую картину.
Я, раз за разом продолжая выжимать спусковой крючок бластера,
пытался найти выход из сложившейся ситуаци, но вместо толковых идей
в голову лезло только одно – не отстрели я этой твари руку, и нас
бы уже рвали вместе с бронескафами.
Рывок, удар, и один из бойцов, не успевший отскочить в сторону,
завалился, словно подрубленное дерево. Забрало шлема не выдержало
удара, расколовшись, и изнутри хлынула кровь. Да как вообще
справляться с этим берсерком? Он же нас одной рукой всех
положит!
Второй рывок, в этот раз в мою сторону. Я таки успел навести
оружие на окровавленную, всю в лохмотьях кожи и мяса грудь врага, и
даже нажать на пусковой крючок, но это не остановило Сана, лишь
замедлило. Это сместило траекторию удара, вместо головы попав в
грудь. Не знаю, как, но я успел ухватить противника за руку, и мы
покатились с ним кубарем.
Старые, можно сказать в прошлой жизни вбитые инстинкты
сработали, как надо. Я в падении смог удачно перехватить врага
правой рукой за голову, рывком притянул к себе, и прижал
раскалённое лезвие к горлу. Рывок!
Клинок скользнул по шее противника, не причинив ему никакого
вреда. Вот только Сан почему-то не собирался сопротивляться. Тело
его внезапно обмякло, словно в нём закончились силы, или охотник
внезапно умер. Да нет, не может быть!
Я попытался оттолкнуть от себя мертвеца, но не смог. Голова
словно приклеилась к правой руке. Бросив на неё взгляд, я сдавленно
выругался. У браслета-ключа появилось два отростка, которые, словно
проволокой, обхватили голову Сана прочным обручем. Сам охотник был
жив, вот только не дееспособен.