- Экая ты деликатная, - опять развеселилась старушка, с кряхтением поднялась с кресла и спустилась по ступеням во двор. - Хорошо-то как, внученька! Привольно и порядок кругом. Спасибо тебе, что обиходила дом и хозяйство. А кольцо и впрямь необычное, тут ты не ошиблась. - Бабушка задумалась на минуту, прошлась по двору и вернулась к Алёне, развешивающей новую партию мокрого белья. - Кольцо это мне передала моя бабка, она была настоящей ведьмой, прирождённой, седьмой дочерью в семье без сыновей, и очень хотела, чтобы и я пошла по её стопам. Кольцо имеет силу большую, но не всякому она подвластна. Ты пока недолго носишь, не замечаешь, но со временем сила проявит себя и только тебе решать - хочешь ли ты вместе с вечной молодостью и красотой нести такую ответственность. У меня всё получалось хорошо, силы меня слушались и я легко творила сложные заклинания, пока не встретила твоего деда.
Бабушка замолчала, погрузившись в воспоминания. Алёна закончила развешивать бельё, поставила тазы - пустой и наполненный сухими вещами на крыльцо, а сама уселась на ступеньку, скинула тапки и с удовольствием погрузила пальцы ног в жёлтый речной песок, густо покрывавший дорожку.
- Расскажешь про деда? - тихо попросила у Ба, крутившей в руках сиреневый цветок мальвы.
- Да что рассказывать.. Хороший был человек, жаль век ему отпустили недолгий. Жили мы душа в душу, заботой и любовью своей грел, пылинки сдувал. Танька родилась у нас, мать твоя. Ей шестой годок только шёл, когда Николай мой погиб, а я, даром, что ведьмой себя считала, не смогла предвидеть и беду отвести. Не стало Николаши моего и я так решила - не бывать мне ведьмой. Сняла кольцо, убрала в шкатулку секретную, её вместе с колечком бабка передала. Шкатулку ту открыть в первый раз может только женщина нашего рода, поделившись своей кровью. Потом уж для хозяйки трудностей нет - открывается коробчонка без труда. Но кому другому не покажет содержимого, как ни бейся. Такая вот ворожба сильная..
- Ба, а ты не жалела никогда о том, что кольцо сняла? Была бы сейчас молодая и красивая.
- Нет, Лёнь, не жалела. После смерти Николаши поняла я, что всё суета, всё тлен.. Ходили ко мне, сватались, а мне никто милым не показался, аж передёргивало, как представлю, что в постель с мужиком ложиться придётся. Не захотела я в одиночестве вечность куковать, подумала, сколько отмеряно мне, столько и проживу. Татьянку вырастила, она и упорхнула в город, а я тут осталась. Одна у меня была отрада - ты, голуба моя, да тоже не долго радовалась, и тебя отобрали. - Бабушка так горько вздохнула, что в груди у Алёны защемило от жалости к родному человеку.