Я не стала с ним миндальничать, сделала вид, что мне плевать. Плевать на то, что он чуть не трахнул меня тогда в том домике в лесу.
Лицо его оставалось серьёзным, но в глазах, как всегда, была усмешка. Он видел меня насквозь и прекрасно знал, что ни черта мне не плевать. Знал, что я не сплю по ночам, потому что каждую секунду думаю о его губах и руках на моей груди. Знал, что властен надо мной и стоит ему только как следует поманить...
— Тогда собирайтесь, Богдан Владимирович хочет вас видеть, — сказал таким будничным тоном, будто...
Будто что, Алиса?!
Как же была я зла на себя.
***
Палата мужа была оцеплена, ребята Вертелецкого зорко охраняли своего повелителя.
Когда я вошла, он едва прошептал:
— Не дождешься, — и тут же вырубился.
Я чуть не хохотнула, но вовремя сдержалась. Подошла поближе, скорее из любопытства. Лицо мужа мертвенно бледное с вмиг проступившими морщинами, выглядело настолько больным, будто он вот-вот умрет, что я, если честно, даже растерялась немного.
Да, я хотела избавиться от него, но таким ли способом?
Нет уж, пусть живет. Я даже в мыслях не могу пожелать ему смерти. Тут же вспомнились его пьяные слова о его отношении ко мне. А ведь и правда, разве он был ко мне жесток?
Ну конечно был, он угрожал мне плеткой! Но угрожать-еще не бить. Ну и что? Это моральное насилие. И всё же? Может это у него игры такие?
Так и не смогла ответить самой себе на все эти вопросы в голове, лишь кивнула Максу, что пора.
Макс без вопросов направился к выходу, я за ним, а за нами гуськом парочка амбалов. Так и шли под неодобрительные взгляды медперсонала, вынужденного терпеть охрану моего мужа круглосуточно.
Понятное дело, что никому не понравится, когда у тебя под носом туда-сюда шмыгают бандюги всякие.
— Так что с ним случилось? — спросила я, устроившись в машине. Мы только-только выехали с больничной парковки.
— Думаю, что он Богдан Владимирович сам все расскажет, — спокойно ответил Макс.
— Ну хотя бы что у него за рана? Насколько она серьёзна?
— У него пулевое ранение. В плечо. Врачи говорят, жить будет. Долго и счастливо.
Немного помолчал и серьезно добавил:
— С такой-то женой...
Я чуть не поперхнулась. А этот гад хохотнул, так знаете ли, насмешливо, будто я совсем пропащий человек. Будто я уже изменяю собственному мужу. Будто я ничтожество.