-
Тогда, добрые паны, прошу быстрее собирать свои пожитки – вяземский
воевода Черкасский сегодня днем едет смотреть дозоры на кордоне, но
время еще есть. Славное дело контрабандистов опасно и без лишних
рисков.
Быстро собравшись, мы уже час ехали по
небольшой проселочной дороге, идущей сквозь густой лес. Несмотря на
кажущуюся безлюдность, дорога была расчищена, поваленных деревьев,
зачастую лежавших и на оживленных трактах не виднелось. Вдали
показалась небольшая речка, текшая сквозь лес.
-
Вон, панове, вам туда, - показал рукой все тот же разговорчивый
контрабандист, - мы уж не пойдем, но если последуете дороге, то
выйдете точь к польскому шляху на Смоленск.
-
Робята, хватай их, - вдруг раздался крик.
Десятки выстрелов разорвали лесную тишину, а
из-за деревьев высыпало множество ратников, вооруженных
саблями.
-
Ходу, ходу!
Ударив коня по бокам, я вслед за Йозефом
выскочил на брод, соединявший два берега. Сзади все еще грохотали
пороховые разрывы, одна из пуль, выпущенных стражниками пограничной
заставы, просвистела прямо у щеки, только слегка опалив ее.
Стараясь не замечать погони, мы пересекли брод и помчались по
указанному одним из контрабандистов маршруту. Не знаю, сколько
прошло времени – мы мчались и не оборачивались. Вдруг, Йозеф
покачнулся и рухнул на землю. Остановившись, я подбежал к
нему.
-
Чертовы московиты, - пересохшими губами произнес Йозеф, - достали
все-таки.
Из
его бедра сочилась кровь – видимо была перебита артерия.
-
Но им уже не получилось меня остановить…слушай сюда, парень. Возьми
документы, которые я вез в сумке, и отвези их в Смоленск – отдашь
смоленскому каштеляну, у него же получишь деньги – забирай себе,
мне уже ни к чему. И слушай, сделай это, считай моей просьбой. Ище
польска ни згнила, - произнеся это, Йозеф обмяк.