– Никто и никого не ловил! – проговорила она, быстро облизнув губы, отчего те заблестели призывным блеском, так и маня прикоснуться к себе.
Березин чуть было не застонал от нахлынувшего сиюминутного удовольствия и желания прикоснуться к этим нежным губам, но делать этого не стал. Не хватало только, чтобы она начала вырываться.
– Я не женат.
Рыжая усмехнулась.
– Ну, конечно же, а кольцо на пальце, потому что не снимается?
В чудесных, меняющих цвета глазах отразился знакомый ему холод. Олег уже видел такой, когда она гнала его, разозлившись за разбитый телефон. В мягкой с виду Татьяне был стержень, и Олег знал, что лучше не оголять его. Он еще не знал ее, но встречал таких женщин, в которых осталась одна лишь сталь, и Березин, общаясь с ними, не мог назвать их счастливыми. Они стали слишком сильными и боялись потерять эту «супер-способность», уже не доверяя никому.
– Потому что так удобнее, – пояснил он и все-таки коснулся ее щеки губами. – Охотниц за богатыми мужиками еще останавливает наличие жен.
– Не только их, – проговорила она, мотнув головой, и очень сексуально выдохнула. – Олег!..
Вопреки ожиданиям, эти борьба и противостояние добавили остроты. Ее движение освободиться или избежать прикосновения не увенчалось успехом, она мазнула своими губами по его и остановилась, выдохнув и обдав его ароматом спелых фруктов.
– Тань, – начал было Олег, но не утерпел и смял эти прохладные губы. – Я… правда… не… женат.
Он повторил это между короткими прикосновения, прежде чем ворваться в ее рот и украсть настоящий поцелуй – неистовый, требовательный и голодный. Масла в огонь подлила сама Таня, неожиданно скользнув руками ему по груди. Она переместила их на ему шею, зарылась пальцами в короткие волосы на затылке и притянула мужчину к себе, ответив на его прикосновения сначала несмело, а потом так, что захотелось раствориться в ней, забрать и отдать ей все потрясшие существо ощущения. Мир в эти мгновения запульсировал и задрожал, закружился вокруг них двоих. Дверь под ними грохнула, но и этот звук ушел, мгновенно затихнув в пространстве.
– Ковалевская!
Олег не желал останавливаться, увлекшись накрывшими его противоречивыми желаниями – целовать ее, даря нежность, и терзать, получая один приглушенный стон за другим. До тех пор, пока разгоряченное сознание не поглотило мысли, уступив место ярким ощущениям, Березин поймал себя на том, что не целовался так уже целую вечность. С жадностью и нетерпением, вновь и вновь встречаясь с ее губами, прохладным ртом и…