— Так точно, — пробасил Гром и потянул сопротивляющегося
мальчика за собой, потом, когда вышли из кабинета, всё же подхватил
его на руки, прижал к груди и быстро зашептал на ухо
мальчонке:
— Митька, это нужно сделать! Ты понимаешь? Ведь это
неправильно! Ну то… что у тебя по шесть пальцев на каждой руке.
Люди могут не то подумать. Понимаешь? А тебе нельзя быть другим…
непохожим… нельзя быть, как этот, как Ярослав. Ведь ты — будущий
преемник отца. Ты должен быть, как и он, чистым и настоящим. Ради
него и людей вокруг ты обязан стать настоящим человеком! Понимаешь?
Мы всего лишь отрежем эти пальцы… да что ты… нет… — ребёнок завыл
сильнее. — Не бойся, боец! А ну, цыц! Больно не будет! Наш врач всё
сделает правильно, а не то я ему… и я рядом буду. Слышишь? Рядом!
Отставить плач, боец! Пока всё не кончится.
Чудовище вздрогнуло всем телом. Откуда эти воспоминания взялись?
Не иначе, силуэт Грома вызвал у твари какое-то давно забытое
чувство, отчего Митяй внутри явно воспротивился убийству. Испытав
целую гамму чувств, переданных, будто издалека, от сжавшегося
где-то в закромах памяти убогого человечка, вспомнившего вдруг, как
Гром прижимал его к себе, пока доктор оперировал руки, а потом
вместо отца сидел рядом и кормил из ложечки, монстр всё же
отступил. Некое чутьё подсказывало, что пока не стоит бередить
чувства, ни свои, ни Митяя — им ещё некоторое время придётся
уживаться вместе, пока человек окончательно не растворится в
алчущей убийств новой сущности.
И тварь побежала дальше, стараясь нагнать главного врага. Но и
тут потерпела поражение. Какое-то большое животное начало играть с
автомобилем людей, будто с игрушкой. Потом появились другие и
спрятали добычу за стены высокого здания. Это лишь разъярило
монстра, но, обойдя во тьме здание несколько раз, он решил
повременить, всё равно попасть внутрь невозможно.
Порыскав по округе, Митяй забрался в полуразрушенную церковь
неподалёку и, свернувшись калачиком, заснул. Тело продолжало
видоизменяться, а во сне процесс протекал намного быстрее.
Маленький мальчик шёл по ярко-зелёной весенней траве.
Небольшая полянка в лесу походила на уютное гнёздышко — так плотно
обрамляли её низенькие кусты. Тёплые лучи солнца проникали меж
высоких деревьев, лаская кожу. Тёплый и ясный летний день подходил
к концу, но мальчишка знай себе брёл по полянке, медленно
переставляя босые ноги и ощущая подошвами мягкую траву. Вокруг
порхали яркие насекомые, садились на огненно-жёлтые цветы и через
несколько мгновений вновь взлетали, продолжая дивный, неустанный
танец в воздухе. Мальчишка, заворожённый открывшимся зрелищем,
раскрыл рот и сделал шаг к одному из насекомых, потом к другому, не
решаясь выбрать единственное из столь разных по форме и расцветке
необычных существ. Наконец, его взгляд привлекло то, что сидело на
цветке, — огромные чёрные крылья медленно складывались,
жёлто-красные пятна на них притягивали взгляд, гипнотизировали.
Мальчик медленно потянулся к чудо-жучку ладошкой, боясь и спугнуть,
и дотронуться. На мгновение его ладонь зависла в воздухе, а бабочка
— тот неведомый жучок — не боясь его, спокойно расправляла и
складывала крылья. Но в какой-то момент страх ушёл, и ребёнок
накрыл ладошкой насекомое, замечая краем глаза движение и от
удивления раскрывая рот в беззвучном возгласе: чудо-жучок
невероятным образом выскользнул из-под ладоней, которые уже накрыли
растение.