— У меня ваши мужики… — начал издалека Бакин, он развернулся на
каблуках и медленно зашагал по комнате, рассматривая ногти на руке.
— Если вам их не жалко, то, конечно… можете не соглашаться!
— А что с ними-тоть? Они у нас сильные. Да, Оль? Сюда придут и
глаз этому последний выдавят!
— Неужели? Почему же до сих пор не пришли? — Бакин хищно
ухмыльнулся, а Лида нахмурилась. — В общем, давайте так: если вы в
течение часа не переоденетесь в свадебные платья, то мы ваших
сильных мужиков у вас же на глазах и расстреляем! Сначала одного,
того, что постарше, потом другого… чтоб стимул был, а? Вера! Заноси
платья!
Женщины, прижавшись друг к другу, молча наблюдали, как девушка в
очках принесла и положила на Лидину кровать два грязно-белых
свёртка, в которых с трудом угадывалась ажурная ткань.
— Я думаю, мы поняли друг друга! — глава Кольчугино мотнул
головой и вышел вслед за дочерью и Флинном.
— Бакин, Бакин, Бакин — швайна злюкен собакен! — прокричала от
бессильной злобы Лида вслед главе Кольчугино, но закрывшаяся дверь
осталась безмолвной.
— Что это значит? — бессильно спросила Ольга, страх и отчаяние
овладели девушкой.
— Фиг знает, по-немецки что-тоть, — отмахнулась Лида. Её щёки
пылали.
— Что же теперь будет? — невероятная тоска слышалась в голосе
Ольги. Слёзы покатились из глаз, голос изменился. — Я не хочу за
него замуж! И вообще, не знаю, захочу ли быть теперь с
мужчиной…
— Милая моя, что же с тобой случилось? — сердобольная женщина
покрепче обняла Ольгу и тихонечко погладила по спине. — Всем сейчас
тяжело, я понимаю…
— Нет! Не понимаешь! — Ольга затряслась сильнее. — Он… он
насиловал меня почти пять лет! Он… он держал меня в погребе, как в
клетке! Я жила как свинья, от прихода до прихода… Ждала, когда ему
«захочется», и, удовлетворив похоть, он соблаговолит накормить
меня. Я царапала пальцами стены, грызла одеяло, когда было слишком
голодно, мерила во тьме шаги на корточках, чтобы только не потерять
чувство пространства и мироощущения, я слышала, как черви в земле
подбирались ко мне в надежде, что я сдохла. Но я выжила лишь
благодаря матери… которую он убил. Благодаря книгам, которые она
научила меня читать и которые я запомнила. Они помогли мне остаться
в своём уме. Я вспоминала, закрывала глаза и представляла другую
жизнь. Жизнь, которой лишили меня война и ОН. Мой отец!