Студенты стройотрядов
С Москвичами мы пацаны не дружили, они даже между собой постоянно ругались и выясняли отношения, а некоторых из своих же они презрительно обзывали «лимитой», что это такое, мы не знали, но когда они нас стали называть «аборигенами», мы вообще перестали к ним ходить. Так что для них, прощай парное молоко, свежий домашний хлеб, и сало с чесночком, укропчиком и с широкими такими вкусными прослойками, и всё то что мы по доброте душевной приносили им из дома.
Ленинградцы, вот это человеки, всегда приветливы, всегда угостят чем ни будь вкусненьким, а вечером уступят место у костра, послушать студенческие песни про своих «преподов», про Бригантину, капитанов и корсаров, и уже здесь сочиненную ими шуточную песенку про колхозную чувиху; – ты в сарае сидишь, юбка с разрезом, и корову доишь с хвостом облезлым. Твой дед стал стильным чуваком, жуёт резину, тянет крепкий коктейль сквозь соломину.
Мы мальчишки укатывались со смеху, но иногда мы говорили с ними и на серьёзные темы, они показывали нам на тёмном небе яркие будто умытые звёзды, называли их по именам, и пытались объяснить что наше небо нигде не кончается, как мы думали, а звёзды которые мы видим, это возможно тоже планеты, и возможно они находятся совсем в других галактиках. Это было так интересно, что замолкала даже гитара, и мы все немели и с трепетом, молча смотрели в космос ища каждый свою звезду удачи.
Нужно ли говорить, что всё то что мы по началу носили Москвичам, стали не смотря на их строжайший запрет, стали носить Ленинградцам. Но и тут вышла заковыка, мы дома не воровали, это наши мамки, зная как студенты положительно влияют на нас, сами завязывали нам в узелки, и домашний хлеб, и сало, и домашние бочковые огурчики с помидорами, а то велят и ведёрко яичек, или молодой картошки которой и сами ещё не ели, а иной раз и свиной копчёный окорок. Эти странные студенты, за так, на отрез отказались брать, а когда и мы стали отказываться от денег, они велели всё отнести по домам, и больше с продуктами не приходить, скрепя сердце, пришлось взять, так мы своим мамкам и объяснили, отчего те ещё больше зауважали Питерских.
Многое мы взяли от них, и когда они уезжали. мы ревели без стыда, а наши мамки так загрузили их пирожками и прочими продуктами так, что те взвыли, и крикнули шофёру трогай давай, а не то мы здесь так и останемся. После их отъезда, пацаны не сговариваясь грустно потянулись на берег Ишима, к месту где стояли их палатки, к пепелищу костра, к брёвнышкам на которых сидели вечерами глядя на огонь и слушая студенческие грустные, весёлые, и юморные песни. Под одним из брёвнышек, где был наш общий тайник, мы обнаружили записку и кучу всякого добра оставленного нам в добрую память. Там было много значков, маленький театральный бинокль и главное, наша тайная мечта, перочинные ножи со многими лезвиями и даже ножничками. Эти ребята на всю жизнь остались в нашей памяти, и благодаря им, Питер для многих из нас стал мечтой. Моя мечта сбылась, я был там, я служил на Балтике, я полюбил Питер, и полюбил ленинградцев.