Я ушёл, было много работы и слушать пьяный базар пьяных хохлов, было некогда. Я сразу забыл про бахвальство старого кузнеца, да и он забыл о своих словах сказанных в горячке, и на пьяную голову. А вот молотобоец, гавно эдакое, весь пьяный базар передал своей жинке; – А шо Параска, тыб и взаправду раскарячилась бы перед Иваном?
Ой дурень ты дурень, кто же говорит такие слова своей буйной жинке, о своём друге, куме, соседе по дворам на Украине, и на конец о своём прямом начальнике, коим кузнец и являлся. И опять я оказался свидетелем представления, но на этот раз не один а всей мастерской и кучи механизаторов стоявших на ремонте.
«Концерт» начался в кузнице, когда жинка молотобойца принесла ему обед, украинский борщ он не доел, потому что кастрюля с остатками борща, плотно оделась на лысую голову кузнеца. Потом она ухватила молот, но кузнец не стал ждать рокового удара, и с кастрюлей на голове, и свисающей с ушей капустой, он ломанулся на улицу мимо толпы мужиков, приговаривая, ой сказылась баба, ой сказылась, ой убье, ой убье. Увидав по пути фанерную бочку из под сурика, он схватил её и стал за углом, подняв бочку до уровня её головы, только она с визгом вывернулась из-за угла, он опустил эту бочку ей на голову, с таким же успехом можно было стрелять мелкой дробью в задницу слону. И марафон продолжался, и уже сам Иван, в который раз кричал жинке:
– Параска, тормози, бо сам остановлю. Она вроде как споткнулась, услышав его голос, но потом прибавили газу, и вновь понеслась за кузнецом вокруг мастерской.
Уже и мужики, просмеявшись сказали молотобойцу; – Иван может хватит мужика позорить, да и годы к него уже не те чтоб такие скачки устраивать. Тот молча встал, подождал пока баба в который раз вылетит из-за угла, потом и врезал ей, да так что пришлось водой отливать, и домой на самосвале увезти, потому как, ноги её не держали, а в голове что-то сильно гудело. Конечно, кузнец мог эту мегеру сразу успокоить, но она была чужой женой, соседкой, и что самое главное кумой, что на Украине свято.
В этот день старый кузнец, после такого позора, оставив работу сразу ушёл домой. Вечером жена вызвала врача, и его увезли в больницу, жене сказали что у него инфаркт. Молотобоец ходил к нему проведать, но его не пустили, сказав что дядя Ваня такого не знает, и знать не желает. Из квартиры молотобойца теперь каждый день раздавался рёв, а его баба ходила вся в синем макияже, но на людях закутанная по самые глаза. Вот так, по глупости рушится многолетняя дружба, комом растёт непрощаемая обида, и как результат, инфаркт миокарда. Как мы порой жестоки даже в мелочах, как мы не можем и не хотим понять что жизнь даётся одна, и другой уже не будет, нам нужно учится жалеть себя, жалеть ближних, учится говорить добрые слова, и уметь прощать друг друга.