Флот – это романтика, это состояние души, познание мира, становление самого себя как человека, личности. Не бывает бывших флотских, они либо есть, либо их нет. Флот – это болезнь, от которой нет лекарств, и даже если уйдешь с флота по каким-то причинам, тебе ещё долго будут сниться корабли, а это значит, что даже время не лечит, и ты по-прежнему болен флотом.
В семнадцать лет я совершенно случайно попадаю на берег Иртыша в затон. Эта случайность и определила мою дальнейшую жизнь, да и в какой-то мере и судьбу. Жизнь сразу приобрела более чёткие контуры и смысл, и хотя я в ту пору работал, учился, занимался спортом, мне всегда чего-то не хватало, а жизнь казалась пресной, как просвирка для причастия в церкви.
Когда я впервые увидел в затоне вмёрзшие в лёд теплоходы, колёсные пароходы, буксиры и крылатые «Ракеты», стоявшие на кильблоках на барже, у меня внутри что-то перевернулось. Я долго стоял на берегу, представляя себя на палубе одного из них, конечно же, самого красивого, большого и быстроходного. «Метеоры» и «Ракеты» на подводных крыльях были воплощением красоты и скорости и недосягаемы даже в мечтах моих пацанских. Ушёл я с берега уже затемно, изрядно задубевший, но с твёрдым решением пробиться на флот, любой ценой.
В январе, узнав из объявления о наборе на курсы рулевых-мотористов, я сразу зашёл в отдел кадров судоремонтного завода. Мне было только семнадцать лет и мне вначале отказали; я их уговаривал, убеждал, говорил, что без флота не вижу смысла в жизни, но главный аргументом у меня стал мой день рождения. Через три месяца, как раз к окончанию курсов, мне исполнялось восемнадцать лет. Взяли! Три месяца, изо дня в день мы постигали флотские науки: устройство судов, общую лоцию, спецлоцию, двигатели внутреннего сгорания (д. в. с.). Нас учили, как вязать узлы, как на жёстком швартовом конце заплести «гашу», связать из пеньки коврик и сделать швабру, ну и т. д.
Мне всё это было интересно, и эти три месяца обучения пролетели как один миг. Экзамены я сдал на «отлично» и с трепетом и надеждой ждал распределения по судам. В те годы по Иртышу ещё ходили пароходы колёсники, работающие на мазуте, это было, конечно, интересно, но мы учились на теплоходы, а шлёпающие плицами по воде пароходы казались нам мамонтами, доживающими свой век, что так на самом деле и было.