Ну а пока он ждёт этапа на суд в Алдан, где и «пошалил» с золотишком. Менты таскают ему в камеру курево и уважительно зовут по имени, отчеству. Вскоре Васю увезли на суд, скорый и правый да ещё и показательный, дабы другим неповадно было. И, да здравствует наш советский суд, самый гуманный суд в мире. Скорого тебе «звонка», сиделец Василий, или хотя бы УДО. Ты выдержишь, Вася!
Старатель по жизни, Мыкола «Седой»
Колёк, погоняло «седой», старатель по жизни, он из тех, про кого говорят: «рубаха парень». Жил по совести, а не по понятиям, на чужое никогда не зарился, для друга мог последнее отдать. За двадцать лет «старания» на Магаданском прииске, в артели имени «Гастелло», бабок заработал немерено, но всегда жил на широкую ногу, и они у него не задерживались. Так было двадцать лет, из года в год. В «Нюрку» Коля попал случайно да так и прижился здесь, не поехал больше в свою артель. Случайно и с женщиной познакомился случайной и страшной, как моя жизнь. В своё время она держала в своих нежных «женских» ручках всю женскую зону. За какие дела она схлопотала солидный срок, никто не ведал, и её прошлое было покрыто мраком неизвестности. Колёк звал её «Коблой» и «Гермафродитом», наверное, потому, что она брилась как мужик, как мужик курила папиросы «Север», говорила мужским, хриплым, пропитым голосом, и никто и никогда не видел её в юбке. В женской бане она тоже не бывала, мылась только в отдельных душевых. Ходила в кирзачах и брезентухе, поскольку работала «лепилой», то есть сварщицей, пахала она как зверь и варила отлично.
Мужики её боялись и шарахались от неё, как чёрт от ладана, и были на то веские причины. Никому не дано было понять, чем она Мыколу приворожила, околдовала, но «прилип» он к ней крепко. Любовь зла настолько, что несмотря на то, что не было более непохожих людей, чем Колёк и Кобла, а вот подишь ты. Любовь! Ложь, что браки заключаются на небесах, на самом деле это бесы тешатся, всё идёт от бесов (это просто, как один из вариантов).
Оставляем в покое «голубку», ведь сказ-то о «голубе», то есть Мыколе. Батрача последний сезон в артели, Коля получает из дому письмецо, в котором родные пишут, что мать болеет шибко и уж совсем плоха. В конце сезона Коля получает свои «трудодни» и летит к «нэньке Украине» и своей родной нэньке, которую не видел изрядное количество лет. В те времена на северах людям, улетающим на Большую землю или, как ещё говорят, на Материк, зарплату и отпускные выдавали «аккредитивами», по ним можно было получить свои кровные в любой сберкассе, но не ниже районного масштаба. В случае утери или ограбления, аккредитивом никто не сможет воспользоваться, а другой раз и сам хозяин, если у него с «бодуна» будут ручонки трястись. Во все времена людей, едущих с заработков, грабили, грабят и будут грабить. А грабит их другая категория старателей – это «романтики с большой дороги».