И вот мы опять вместе, на столе перед нами хорошая закусь, приличная выпивка, но Боня молчит, молчу и я, сидят два, не очень свежих, в смысле годков, мужика как на поминках, и судя по нашим рожам, так оно и есть. Но что мы хороним, что с нами случилось, друг мой Боня? В своих поисках и скитаниях ты даже забыл, что от рождения тебя нарекли Львом, мы забыли, что один по жизни стал Бонифацием, другой – Балтикой или просто «море». Может, нам грустно оттого, что годы текут как вода, а у нас с тобой по-прежнему: «Что искал – не нашёл, что имел – потерял?»
Стол накрыт, в стаканах стынет водка, грустный Лёвка смотрит на голубой дымок сигареты и молчит, погружённый в какие-то свои думы, я, глядя на него, тоже уплываю мыслями в то, уже далёкое прошлое, что было нашим настоящим, нашей молодостью. В прошлом остались прииски «Джугджура», бурные воды Аллах-Юня и Алдана с якутской тайгой, Магадан с приисками Усть-Среднекана и Колымской ГЭС, Синегорье с Колымой, озером Джека Лондона и ручьём «Танцующих хайрюзов». Остался в воспоминаниях и остров Недоразумения в Охотском море с тысячами бочек селёдки и нерестовым ходом лосося, когда красную икру мы ели большими ложками и из больших тазиков.
Позади большие аэропорты Братска, Иркутска, Якутска и Магадана, маленькие порты северных посёлков и Амурского края. Мы валили лес и добывали золото. Во многих разведочных экспедициях искали нефть и газ, и сейчас всё это тоже позади. По гонору своему и дури великой мы тонули в ледяных водах Охотского моря и северных рек. Мы чудили, как могли, но у каждого из нас был свой ангел-хранитель, а сколько таких придурков сгинуло, переоценив свои силёнки и не дождавшись помощи от хранителя, который в это время где-то шлялся. Мы попадали в таёжные пожары и гробились на вертолётах и, кажется, что вся наша прошлая жизнь состояла из переездов, перелётов, общаг, гостиниц, драк, арестов и тяжёлой, на износ работы.
Все эти воспоминания роились в моей голове, пока мой друган думал о чём-то, о своём, и, судя по выражению его лица, это были тоже не самые лучшие воспоминания. Мы, прокручивая плёнку жизни в обратную сторону, будто исповедовались каждый перед своим наставником. Шёл обратный отсчёт времени и поступков. Мы с Боней не были праведниками, но зла никому и никогда не причиняли, а наши грешки не были грехами. Я стал думать о том, что всё это уже позади, всё стало прошлым, ведь прошло почти двадцать лет. Наши пути-дороги сходились и расходились, пока судьба опять, возможно, в последний раз свела нас вместе, а то всё, что происходило с нами раньше, казалось дурным сном.