Гнилой весной 2012 года все в одночасье свалились со страшным гриппом, но местные лекарства поставили их на ноги за сутки. Противопростудный набор стоит копейки – государство дотирует и регулирует работу фармацевтики. Производство лекарств местное или лицензионное – признак высокоразвитого государства, по современным меркам.
И все это – в прифронтовом городе. В Хомсе, по российским меркам – рукой подать – уже несколько месяцев шли страшные бои. Власти не пускали журналистов на фронт – нечего показывать. Петр поехал в Хомс на свой страх и риск, из чистого любопытства, купив билеты на междугородний автобус. Автобус шикарный, билет стоит 2,5 доллара, в дороге кормят. Водитель высадил пассажиров у района Баб Амру, где в этот момент идут бои. Рядом – мирно дымил какой-то нефтехимический заводик.
«Паломника» подобрала полиция, угостила кофе, привезла к себе в участок. Участок – точно на линии фронта, стены тряслись от взрывов. Начальник полиции пошутил:
– Это гром, скоро будет дождь.
Шутники… Вечерами, в гостинице от скуки включали телевизор – только местные каналы. Нон-стоп шли похороны военных. Потери ужасающие, но об этом можно только догадываться. И только теперь, спустя несколько лет стало известно, что сирийская армия за годы войны потеряла половину списочного состава – ранеными, убитыми и дезертирами.
Как-то ночью боевики ворвались в офис государственного телеканала «Аль-Ихбарийя». Поставили к стенке дежурную смену – монтажеров, сторожей и корреспондентскую группу. Расстреляли, а потом подорвали офисное здание, монтажные и студию. Телеканала больше нет. Только разлив крови у стены, истыканной пулями, и дымящиеся обломки.
По городу бродили слухи, что в Дамаск вот-вот войдут боевики. В районах на окраинах шли интенсивные бои. Ночами было видно, как с вертолетов лупят красными трассерами по городским кварталам. С земли отвечали теми же красными трассерами.
Со временем привыкли.
Они еще шутят, окончательно запутался тогда в местных реалиях Пётр. В Дамаск его отправили на полицейской машине. Советник так и не узнал об этой «самоволке», иначе неприятностей было бы – не оберешься. Но Пётр вообще считал себя удачливым.
В институт военных переводчиков поступил, шутя: двадцать баллов из двадцати, хотя и пятнадцать гарантировали поступление. Но вместо турецкого отделения, но которое Пётр мечтал попасть с одной-единственной целью: поражать барышень при поездках на отдых в Анталию, ему досталось арабское отделение.