Максу было обидно погибнуть вот так глупо. Вроде, спас человека, а сам должен упасть на бетонную воду.
– Эй, ты долго будешь там стоять? – протянутая рука самоубийцы-неудачника помогла Максу выбраться наверх.
Оба сели у подножия перил. Молчали.
– Спасибо, – вдруг вспомнил Макс.
– Тебе спасибо, – ответил парень, – Меня Геной зовут.
Он протянул руку для пожатия. Макс засмеялся: «Еще не напожимался? Макс.» Стресс постепенно проходил, и головная боль снова напомнила о себе.
– Тебе есть куда идти? – спросил он.
– Нет, – беспечно сказал Гена. – С общаги меня поперли.
«Зашибись. Вдобавок ко всем приключениям, еще придется взять этого неудачника с собой». Тот как будто понял мысли Макса.
– Не переживай, я придумаю что-нибудь…
Его скошенные глаза стали наполняться привычным отчаянием. Макс испугался рецидива. И его собственный отважный поступок показался глупым и ненужным. «Мы в ответе за тех, кого приручили» – фраза маленького принца не давала ему покоя. Благородным нужно быть до конца. Макс достал телефон, позвонил Насте. По его понятиям, она должна быть уже дома. Но Настя не отвечала. Все еще сердится, – подумал Макс. Ладно, сама виновата.
– Пошли, – сказал Макс и встал.
– Куда, – не понял Гена, но тоже встал.
– Переночуешь сегодня у меня. А там посмотрим…
Гена скосил взгляд на букет цветов.
– Не стоит… ты не обязан…
– Хорош кокетничать. После того, что между нами сегодня произошло, это уже не нужно, – пошутил Макс и сморщился от накатившей новой волны боли в голове. Лишь бы доползти до таблеток…
– Голова болит? – пожалел Гена.
«Молчал бы, жалостливый! – проворчал Макс про себя, подхватывая коробку с ноутбуком и цветы – Если бы не ты, лежал бы сейчас на диване, обезболенный и счастливый».
Как он и предчувствовал, Насти не оказалось дома. Квартира встретила их тишиной. Хотя нет. Из темноты послышалось грозное рычание Барбоса.
– Барбос, свои, – успокоил собаку Макс и включил свет.
Но Барбос как будто не слышал слов хозяина, либо пропустил их мимо ушей. Всегда спокойная и миролюбивая собака в этот раз вела себя необычно для своего характера. Шерсть на загривке стояла дыбом, уши прижаты к голове, пасть ощерена.
– Барбос, ты с ума сошел? Говорю же, свои.
– Это он на меня так реагирует, – спокойно сказал Гена. – Они меня почему-то не любят. Собаки, я имею в виду. Бабушка в детстве говорила, что меня гиена родила, – трагическим шепотом добавил он.