Были здесь и сердечники, которые перед очередной кардиограммой глотали по 10—15 таблеток нитроглицерина, уж не знаю, где они умудрялись его достать. Вроде бы после этого показания приборов зашкаливали.
А один мой земляк, с которым мы вместе призывались, умудрился загреметь в местное психоневрологическое отделение. Я уж не знаю, действительно ли у него крыша поехала или он решил закосить таким макаром. Но его участи вообще не позавидуешь. Понаслышке, там такое творится – дрожь пробивает. Впрочем, сейчас много фильмов о том, как из нормальных людей, попавших по каким-либо причинам в подобные заведения, делают натуральных психов. Только здесь не кино, а реальность…
Там же я познакомился с одним пареньком, который жаловался, что в части его сильно бьют и он туда возвращаться не хочет никоим образом. А на следующий день он сказал мне, что достал где-то кристаллики марганцовки и, упаковав их в капсулу, растворяющуюся в желудке, сглотнул ее с прицелом получить себе язву. Я сказал ему, что таким способом он себе не язву получит, а сквозную дыру в кишках. Я действительно сильно запереживал, что человек может вообще умереть. «Беги к врачам! Промывай желудок!» Но, по-моему, он не послушал моего совета. Не знаю, что с ним случилось дальше, но больше я его не видел…
Я пробыл в госпитале в общей сложности около трех недель. И когда состояние мое более или менее стабилизировалось и анализы, к которым я имел доступ, пришли в норму, я стал потихоньку настраиваться на выписку…
И вот в один прекрасный день, прогуливаясь по местному скверику после обеда, неожиданно я увидел маму. Сказать, что я удивился, – это ничего не сказать. Уж не помню, писал я в письмах о том, что заболел, или она сама своим материнским сердцем почувствовала, что мне плохо, а может, просто захотела меня увидеть – не знаю. Но она приехала. Мы обнялись, и после недолгих расспросов о моем состоянии она побежала в «Спутник» договариваться с Ираклиичем о моей выписке и возможности несколько дней пожить в местной гостинице. На удивление все вопросы решились положительно! Причем довольно быстро! И уже к вечеру того дня мы в компании с братьями Щербаковыми, Сашкой Купниковым и нашими матерями сидели в одном из номеров местной единственной, но довольно солидной гостиницы «Россия». Мы пили водку и закусывали такими яствами, от которых уже успели отвыкнуть… Хотя ничего сверхординарного в понятии обычного человека. Ну подумаешь, колбаса, ну жареная курица, ну соленые огурчики. Так, ничего особенного. Нам же все это казалось пищей богов. Мы быстро захмелели, и даже моя в принципе не пьющая мама выпила с нами полрюмки водки… После недолгого застолья мы разошлись по своим номерам. Матери устали с дороги, а мы уже отвыкли от спиртного, и лично я просто валился с ног. В гостинице мы жили три дня – это был просто отдых души какой-то. Мы вставали не раньше девяти-десяти. Завтракали, обычно завтрак состоял из бутербродов и чая, заваренного в банке. Затем мы шли гулять по городку. Либо на Балхаш, от гостиницы до озера, оказалось, 7 минут ходьбы. Я расспрашивал о том, как дела дома. А мама расспрашивала меня о моей службе. Обедали мы в столовой гостиницы. А ужин вновь состоял из холодных закусок. Три дня пролетели как один. И к вечеру последнего из них я проводил маму на местную автобусную остановку, и после недолгих проводов она помахала мне рукой из окошка уезжающего автобуса. А я отправился к себе в «Спутник».