– Пожалуйста, наденьте скафандр. Пожалуйста, наденьте скафандр. Пожалуйста, наденьте скафандр…
Секция ушла в сторону, на держателях выехал СУЗ – скафандр усиленной защиты. Именно в таких, за немногими отличиями, скафандрах, в эпоху Коннетаблей, на захваченные сепаратистами планеты высаживались республиканские десантники. К его поясу был прикреплен контейнер для Кисточки. Аттари бросилась, отцепила контейнер и повернулась к котоиду. Та попятилась.
– Лезь! – рявкнула Аттари.
Котоид совсем по-человечески вздохнула и полезла. Аттари захлопнула крышку и загерметизировала контейнер. Теперь нужно было подумать о себе.
– Скафандр, голосовой интерфейс! – произнесла она.
На шлеме зажегся зеленый огонек.
– Режим разбора!
Скафандр разделился на две части.
Аттари влезла в него и отдала приказ о герметизации.
И спустя мгновение очутилась в полутьме.
В центре забрала появилась светящаяся точка, развернулась в картинки и данные – заработал шлемир.
И Аттари принялась читать.
Дело дрянь – сказал енот,
Кончилась водица,
А к реке идти боюсь —
Вдруг утащит птица?
И не сойка, и не сыч,
Не ворона, и не рыч,
А большая птаха
Ростом как собака
Если к речке не пойду
И воды не наберу —
Высохну, как глина
Стану некрасивым.
Этот детский стишок вертелся у нее в голове, пока она пыталась справиться с волнами накатывающего на нее ужаса. Самое худшее, что могло случиться, уже случилось и об этом она читала в учебнике, а чуть раньше то же самое объяснял инструктор, а много позже – капитан Славри, когда аттестовывал ее на пилота.
Диосцилляция реактора. Это было невозможно! Как это могло с ней случиться?! Просто невероятно!
Два реактора работают в связке. Они – неразделимое целое. У одного потенциал – 0,8, у другого – 0,2. В сумме 1. Это хорошо, это правильно. Тот, у которого потенциал больше, называется реактором А, у которого меньше – Б. И теперь, реактор Б начал диосциллировать – выказывать признаки рассогласования с реактором А. Никто, да, никто так до сих пор и не понял, почему это происходит, проводилась целая прорва исследований, а результат нулевой. НЕТ объективной причины для возникновения диосцилляции, а она возникает! Хотя, конечно, вероятность ее появления крайне мала – один к тридцати триллионам – и за всю историю нульс-хождения зафиксировано всего пять случаев, из которых два закончились летальным исходом. Если реактор откажет в нульсе – корабль со всем содержимым мгновенно превратится в кварк-глюонную плазму. Но если он, как сейчас, плавно начнет диосциллировать, то с вероятностью в 94 процента, можно выбраться в эйнштейново пространство и избавиться от него, а затем на антигравах убраться как можно дальше.