– Шрамы украшают мужчину, да? – Эрару безумно хотелось разрядить обстановку и дать почувствовать облегчение не только другу, но и себе.
– Прекрати! – голос Рейдена стал грознее, и он подвинулся к Ангеле, будто сквозь ночную пелену пытался разглядеть обычно яркие изумрудные глаза друга, – Ты чуть не погиб по моей вине, потому что я, тормоз, начал спорить с тобой. Тогда бы ты успел вывести ту девушку и все бы обошлось, но… – его голос заметно охрип, и он сжал кулаки, – Это я во всем виноват, а не ты.
– Рей, – прошептал Ангела и взял его за руку, – Все хорошо, я ведь выжил.
– Но как тебе это удалось? Как удалось предвидеть, что произойдет падение лифта?
– Я не знаю, – Эрар чувствовал, что глубоко в душе прекрасно знает ответ на поставленный вопрос, но он был настолько прозрачным, что словами его выразить не представлялось возможным. Это как когда задумываешься о сотворении вселенной, представляешь всю эту красоту и чувствуешь, что вот-вот сможешь объяснить необъяснимое, рассказать о том, что находится за гранью видимого… Но слов, с помощью которых ты мог бы это сделать, просто не существует. А потом мысль теряется, крыша становится на свое место, и ты вновь вкушаешь проблемы сущности бытия, – Мне стало нехорошо, и у меня отпало желание заходить в лифт.
– С тобой вообще происходят неведомые вещи, – Рейден встал с кресла, но неожиданно резко сел обратно.
– Что такое? – спохватился Ангела.
– Если честно, то чувствую себя плохо в последнее время, – прошипел Рей, вцепившись в мягкую обивку кресла, – Пойду выйду, а ты высыпайся, – с этими словами он направился к выходу из палаты. Когда Красс уже потянулся к ручке двери, он вдруг остановился и, не поворачиваясь, тихо произнес:
– Ангела… Я счастлив, что ты жив.
Эрар не нашёл слов ответить, и просто улыбнулся другу, надеясь, что он поймёт ответ. Рейден вышел из палаты, а Ангела вновь и вновь прокручивал их беседу у себя в голове. Он не знал почему, но ему безумно хотелось возвращаться к этому моменту, вспоминать его голос и прикосновение тёплых рук.