Полное и окончательное. Хроника мифа - страница 13
«Довольно жесткие слова», – признал я позднее. Но в тот момент воскликнул (про себя): «О, так я до шестидесяти доживу, значит!»
Операция по удалению разрывов мениска считалась несложной, и я легко согласился. К тому же именно в тот момент мне был нужен официальный повод «отдохнуть» от университета. С учебой возникли некоторые сложности, я даже начал подумывать: а не забросить ли мне все это дело. И получилось, что неосознанно я взял для себя «тайм-аут», чтобы переосмыслить свою ситуацию и принять решение.
Самым трудным после операции оказалось сохранять полную неподвижность ноги. Гипса в моем случае не полагалось.
Тогда же я впервые увидел, как умирает человек. Точнее – услышал.
Сосед по палате, пожилой и грузный, дни и ночи стонал, плакал и звал «сестру» до странности тонким голоском. В конце концов медсестры перестали обращать на него внимание. Больным было сложнее, особенно по ночам. Однажды вечером, вскоре после отбоя, привычные стоны вдруг сменились каким-то странным сонным храпом, который вскоре затих… Через минуту до меня доходит: «Народ, кто-нибудь свет включите! Эй, дед! Ты как там?..»
Уже никак. «Сонный храп» оказался предсмертным хрипом. Потом его увезли, и в палате воцарилась необычная тишина. Никто не спал; стояло ощущение, что только что здесь произошло что-то невероятно значительное, что-то как бы приоткрылось на минуту, – а сейчас уже почти исчезло. Ускользнуло, оставив странное чувство неудовлетворенности: «И что? Вот так всё просто – и всё?..»
В общем, слух у меня тогда был отличный, а вот с головой (и с алкоголем), похоже, уже начались проблемы. Я повредил свой мениск за полгода до этого, пытаясь сделать кандасану, которая в исполнении яростного Айенгара красовалась на обложке моего недавно приобретенного шедевра «Прояснение йоги».
«Ха, да я тоже так могу!» – решил и попробовал.
В тот вечер, вдобавок к физической неготовности к этой сложной позе, я был слегка не трезв…
А наши отношения с хирургом окончательно испортились через пару лет (после резекции), когда я отказался показывать ей свой геморрой и требовал направить меня к врачу-мужчине. Я просто стеснялся эту довольно молодую и вполне привлекательную женщину.
Проктолог позднее, как я и хотел, был мужчиной, но вот его ассистентка… К тому же в кабинете были