По возвращение из тюрьмы отметки им не ставили,
Будущее им не портили.
Конечно, работу делали рабочие,
Но руководство правильное нужно.
Рабочие устали от работы.
А от заботы голова у Сталина болела.
За короткий срок в городах люди поднялись,
Заводы, фабрики восстановили
За счёт колхозов и рабочих,
Но люди не были на Сталина в обиде.
А тут ещё на беду его Берия объявился.
Прокрался к Сталину поближе.
Как мог, так и вредил,
Колхозы развалил. Налог заставил дважды
в год платить.
Ленина ненавидели враги,
Уничтожили они его.
Затем за Сталина взялись.
Он был сильнее ограждён,
Поэтому у власти простоял он долго.
Когда Сталин умер, вся страна в слезах была.
Пять минут сирены выли.
Так было жутко.
Этот день многие запомнили.
Как наша страна хоронила
Генералиссимуса непобедимого.
Дорогого Иосифа Виссарионовича,
Товарища Сталина».
«Конечно, выберут другого!
Зачем так плакать?»
Да мать сказала: «Выберут.
Да кого? Как будет он страной руководить?
Власть эту с кровью мы завоевали.
За власть Советов погибли,
Многие у нас детьми.
Народ спокойно жил при Сталине.
Уверен каждый был,
Что Сталин не продаст нас никому
И не подарит в рабство.
Другим народам.
Может и случиться так,
Что строй останется.
По ленинским заветам
В стране той будут жить.
Богатые и бедняки не будут отличаться
от капиталистов.
Умер товарищ Сталин,
Борьба за власть пошла.
В Москве все власти захотели.
Берию тогда разоблачили, посадили.
Временно Маленкова поставили.
Хрущёв хитрее оказался.
Обгадил всех, и Сталина родного,
Пролез в правители.
Как только заступил,
Начал козни строить.
Собрали на собрание нас,
Закрытое письмо о Сталине читали.
Что там было, этого не передать.
Люди замерли и были все чернее ночи.
Не выдержал Рувим Григорьевич,
С ним стало плохо. Он был старый большевик,
С Лениным в одной учился школе.
Я воды ему дала, успокаивала:
«Неправда всё это,
Товарищ Сталин наш – хороший.
Немало сил он положил
За победу и восстановление государства».
Такой взволнованный народ ходил.
И верить никому не стали.
Так как были все оскорблены,
Как будто не Сталина, а на месте его
мы сами были.