Конев встал, сделал пару шагов в сторону разбитого окна и остановился, словно упершись в вязкую обволакивающую стену. «Ну никак не хочет отпускать нас, зараза», – со злостью и некоторой долей разочарования подумал он. Неужели все так безысходно? Как можно бороться с трагическими случайностями? И тут: «Клин клином вышибают», – всплыла в памяти поговорка. А следом мысль-образ – «Канистра!» Он даже не стал просчитывать степень риска и последствия – бредовое занятие в их ситуации – а просто направился в сушилку. Там стояла канистра с бензином. Её когда-то на какой-то чёрт притащил кто-то из прапоров. Так она тут и стояла, ожидая, когда кто-нибудь до неё доберётся.
Торопясь, пока хохочущее нечто упивается своей очередной победой и не обращает на них внимания, Конев свинтил крышку с канистры. В ноздри ударил дурманящий запах бензина. Конев плесканул на пол в сушилке – здесь деревянные полы и стены займутся моментально – и повел ручеёк в общую комнату. Щедро поливая все деревянное, он жалел, что бензина так мало.
«А если нам не удастся выбраться?» – мелькнула мысль. Ну и пусть. Шансов подохнуть будет гораздо больше, если оставить все как есть. Хотя от перспективы сгореть заживо неприятно засосало под ложечкой.
Заметив недоумевающий взгляд Голубева, Конев приложил палец к губам. Со стороны это наверняка выглядело по-идиотски, но он действительно боялся, что Маска разгадает план и сорвёт его раньше, чем он начнёт выполняться.
Когда он осторожно поставил на пол пустую канистру и дрожащими руками достал спички, в глазах Голубева появилось понимание. Когда на полу вспыхнуло голубое пламя и побежало, охватывая все, куда попала хоть одна горючая капля, он быстро поднялся и, кивнув на Артемьева, сказал:
– Ну что, взяли?
Комнату начал заполнять едкий дым. На панелях пузырилась краска. Затрещало дерево. Становилось жарко.
Они с двух сторон подхватили под руки Артемьева и потащили его к окну. И точно так же, как и Конев несколько минут назад, уперлись в невидимую стену.
Жара становилась все нестерпимей. Хохот резко оборвался.
– Что, не нравится?! – смеясь, крикнул Голубев в пространство, и сделал рывок вперёд. С огромным трудом им удалось на один шаг придвинутся к заветному окну. Конев весь взмок от напряжения и окружающего жара. Словно вытащенная на берег рыба, он хватал ртом воздух и давился дымом. Голова начала кружится. До окна оставалось всего два шага. «Мы должны», – подумал Конев, чувствуя, что сознание начинает путаться. Он до крови закусил губу. Боль помогла, но не надолго. Однако за этот момент просветления, он успел дёрнуться вперед, и они продвинулись к окну ещё на один шаг.