От дороги ответвлялись переулки, в которых притаились бездушие и агрессия. Прятаться есть от кого. Зверья хватало. Народ в районах жил разный. Нападал без предупреждения, а то и рвал на куски. Верить никому нельзя, особенно на слово. В каждом здании, подворотне, подвале. Раз-два и поминай, как звали. Жути предостаточно. Стражи, например. Вроде люди, а хуже зверей. И в глаза их никто не видел.
Он резко оглянулся, ощутив еле уловимое напряжение в затылке. Лёгкий ветерок принёс запах гнили.
«Нужно глядеть постоянно в оба. Отвлечёшься, расслабишься, и всё переменится не в твою пользу. Обернётся против тебя. Пропустишь не значительное пощёлкивание, шорох и можешь, распрощаться с шатким спокойствием. Придётся защищаться и не играючи, а всерьёз».
Зашуршал, осыпаясь от ветхости раствор, превратившийся в песок. Неподвижный серый силуэт замаячил на дороге. К нему присоединилась женщина. Они шушукались и обнимались, пока их не позвали.
«Иду четверть часа и ни чего подходящего. Постучать в такое время в любую подвернувшуюся дверь равносильно самоубийству. Разговор короткий. О гостеприимстве забыли, а что касается вежливости, то она приобрела исковерканный вид. Обычно грозят и тычут железякой прямо в подбородок. Попросишься на ночлег и отгребёшь по-полной, но это в лучшем случае. И куда теперь?».
Разрезав облачное вечернее небо, сверкнула молния. Раскаты грома прокатились по кварталам. Зазвенели стекла, заскрежетали шарниры.
Порыв ветра поднял пыль. Клим повернулся к ветру спиной. Меньше всего ему хотелось попасть под дождь.
«Может и не будет. Посверкает. Попугает грохотом и пройдёт где-нибудь холодной полосой и даже не заденет, но пыль… Пыль будет кружить ещё долго».
Он сплюнул, почувствовав на зубах песок.
«Абразивный шлак», – выругался Клим про себя.
Вытер губы тыльной стороной ладони и, натянув тонкую ткань на нос, обмотанную вокруг шеи, свернул с улицы в проулок.
С наступлением темноты свет гасили. Привлекать любопытных и ночных охотников, имевших цель поживиться чужим ужином, полным полно. Небольшая предосторожность гарантировала сон и пробуждение утром.
«Где же заночевать?».
Он шагнул в прямоугольник дверного проёма пустого здания. Через подошву обуви прощупывались мелкие камни, битые бутылки, щепки. Клим прижался к прохладной стене и прислушался. Застучали редкие капли дождя.