– Зачем? – на глазах девушки заблестели слезы – еще ребенком она не раз видела, на что похожи подобные операции и как тяжело они даются. – Лучше бы меня…
Она осеклась, не договорив, чтобы не расплакаться.
– Не лучше, – мужчина отпустил ее руки и сел на кровать рядом. – Ты бы стала Тенью – причем самого плохого «качества». Твое тело потеряло бы возможность транслировать энергетические потоки. А кому нужна такая особь?
Кат вскинулась, услышав горькие нотки в голосе капитана. Он явно повторил слова Ярса о ней.
– Почему он так меня ненавидит?
– Потому что он сам борется за то, чтобы быть нужным. А ты – не сама.
– Спасибо, Тар, – девушка порывисто уткнулась в его плечо, и мужчина со вздохом облегчения обнял ее одной рукой. – Если бы тебя не было, я бы не смогла так жить. И не только из-за Ярса или его исследований. Мне всегда казалось, что ты далеко и я тебя ни капли не интересую…
– Ты будешь мне доверять?
– Буду.
– Тогда умывайся и ложись. Чтобы стать одним целым в эрге, нам надо полностью приспособиться друг к другу, как можно больше быть рядом. И спать – именно спать – тоже рядом. Я заказал два отдельных одеяла, и кровать достаточно большая.
– А ты скоро придешь?
– Дожидаться меня явно не стоит, – Тарги иронично посмотрел на прижавшуюся к его груди растрепанную голову и, аккуратно высвободившись, встал. – Выспись лучше. И Кат… Боюсь, твои сокурсники подумают то же, что и ты. Не советую тебе ничего им доказывать – все равно не докажешь.
– Я понимаю, – девушка встала, пряча красные глаза, и принялась рыться в кубе с вещами. – Тем более, они и сами уже хвастаются подобными отношениями друг с другом.
– Тебе хвастаются? – удивился капитан.
– Мне – только когда поиздеваться хотят. Больше между собой обсуждают, а я слышу, случайно. Честное слово, Тар, я не подслушиваю. Просто я – пустое место, понимаешь?
Мужчина ничего не ответил, пристально глядя на хрупкую фигурку, резко выделявшуюся на фоне стандартно белых тонов спальни. Раньше ему было безразлично его окружение – лишь бы был порядок. А сегодня его безликая квартира, ничем не отличавшаяся от миллиардов других, показалась ему неожиданно убогой, лишенной каких-либо символов того, что здесь живет именно он – а не какой-то иной капитан, куратор или рабочий. Будь Кат на самом деле его женщиной, он, наверное, постыдился бы приводить ее сюда.