Миавель, от страха потерявшая дар речи, лишь нервно кивнула.
– Показывай детей! – приказал О-Гри и женщина поспешила проводить гостя в комнату где в кроватках мирно сопели ее маленькие подопечные.
Мужчина легким щелчком пальцев создал у себя над головой небольшой, светящийся бледно-синим светом шар, и медленно направился вдоль детских кроваток.
– Нет, нет, этот тоже нет, – бормотал он, делая над каждым младенцем замысловатые пассы и переходил к следующему ребенку, – хм… а вот это уже кое что…
Миавель досадливо закусив губу, смотрела на то, как О-Гри склоняется над двухмесячной девочкой, которая словно почувствовав присутствие постороннего, начала хмурить крохотные бровки и недовольно кряхтеть.
– Да, – решил наконец мужчина, указывая пальцем на малышку, – эта подойдет. Собери ребенка.
– Прямо сейчас? – растерянно прошептала женщина, – О-Гри, но как же так… на улице такая гроза…
– Тебя это не должно волновать. – Отрезал ночной визитер, и не дожидаясь ответа уверенно двинулся в прихожую комнату, которая по совместительству служила маленькой кухонькой.
Миавель осторожно, стараясь не разбудить, взяла ребенка на руки, и нежно провела рукой по шелковистому пушку темных волос:
– Бедная девочка. – Одними губами прошептала она, прижимая легкое детское тельце к груди. – Быть тебе теперь игрушкой богатеньких деток.
Миавель искренне любила всех своих маленьких воспитанников, но к этой крошке, с невероятно осмысленным для столь ничтожного возраста взглядом синих глаз, женщина привязалась особенно. Эх, если бы не этот проклятый Мраком О-Гри, она может и сама удочерила малышку, да не судьба.
Завернув младенца в дополнительное теплое одеяльце, Миавель вынесла драгоценный сверток в проходную комнату, где ее уже ожидал раздраженный задержкой О-Гри.
Не сказав ни слова, мужчина принял ребенка из рук женщины и, развернувшись, направился к входной двери.
– О-Гри! – окликнула его Миавель, когда ночной гость уже вышел за порог.
Посланник Императора обернулся, и женщина едва удержалась от того, чтобы не отшатнуться, когда увидела, как блеснули стальным отливом серые глаза мужчины. Переборов внезапно накатившую волну безотчетной паники, Миавель все-таки тихо спросила:
– Что теперь с ней будет?
– Тебя больше не должна касаться ее дальнейшая судьба. Темной ночи.